Север и Юг

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – ответила миссис Хейл. – Некоторые из матросов, бунтовавшие вместе с Фредериком, были пойманы, и их судил военный трибунал на борту «Амисии». Бедные ребята честно говорили о причинах бунта. Их слова подтверждали рассказ Фредерика. Но все было бесполезно…

В первый раз за время их беседы миссис Хейл начала плакать, однако Маргарет решила выведать все до конца. Ее пугала возможность узнать от матери ужасные подробности, но какая-то сила уже овладела ею.

– Что с ними случилось? – спросила она.

– Их повесили на рее, – мрачно ответила миссис Хейл. – Хуже всего, что суд, приговоривший их к смерти, заявил, будто они сами виноваты в своей судьбе, решив пойти на поводу одного из недостойных офицеров.

Мать и дочь надолго замолчали.

– Значит, Фредерик несколько лет находился в Южной Америке?

– Да. Недавно он переехал в Испанию. Поселился неподалеку от Кадиса. Но если мой сын вернется в Англию, его повесят. Я никогда не увижу Фредерика снова…

Девушка не знала, как утешить мать. Миссис Хейл отвернулась к стене и неподвижно замерла, погрузившись в пучину материнского отчаяния. Никакие слова не могли бы улучшить ее настроение. Она нетерпеливо вырвала свою ладонь из рук Маргарет, показывая, что хочет остаться наедине с воспоминаниями о сыне. В комнату вошел мистер Хейл. Его дочь, не видя просвета в сложившейся ситуации, быстро выскользнула из маленькой гостиной. Она была подавлена безнадежным унынием.

Глава 15 Фабриканты и рабочие

Мысль борется с мыслью.

Из столкновений меча и щита

Высекаются искры истины.

Уолтер Сэвидж Лэндор

– Маргарет, – сказал мистер Хейл на следующий день, – мы должны нанести ответный визит миссис Торнтон. Твоей матери нездоровится, и ей не по силам такая дальняя дорога. Но сегодня вечером мы с тобой отправимся в гости.

Когда они вышли из дома, мистер Хейл заговорил о здоровье жены. Маргарет была рада, что его плохо скрытое беспокойство относительно состояния матери наконец-то вырвалось наружу.

– Ты консультировалась с доктором? Ты посылала за ним?

– Нет, папа. Ведь вы хотели вызвать его для меня, а я чувствую себя нормально. Впрочем, если бы я знала какого-нибудь хорошего доктора, то сходила бы к нему вечером и попросила бы прийти к нам, потому что мама серьезно больна.

Маргарет высказала это решительно и открыто, так как в прошлый раз, когда она призналась в своих страхах, отец остался глух к ее словам. Теперь ситуация изменилась. Он уныло ответил:

– Ты думаешь, она скрывает свои страдания? Ты думаешь, ее болезнь действительно серьезная? А что говорит Диксон? О, Маргарет! Мне не дает покоя мысль, что наш переезд в Милтон убивает ее. Моя бедная Мария!

– Папа, не придумывайте лишнего! – воскликнула шокированная дочь. – Ей просто нездоровится. Многие люди иногда болеют, но при хорошем совете от докторов им становится лучше.

– Диксон что-то говорила о ней?

– Нет! Вы же знаете, как Диксон нравится из всего делать тайны. Она молчит, хотя и видит, что здоровье мамы тревожит меня. Впрочем, мое беспокойство не имеет никаких причин. Папа, вы сами говорили недавно, что я стала слишком мнительной.

– Надеюсь, так оно и есть. Но забудь о моих прежних словах. Ты правильно делаешь, что волнуешься о здоровье матери. Не следует бояться рассказывать мне о своих подозрениях. Я всегда прислушиваюсь к твоему мнению, хотя иногда и выгляжу немного раздраженным. Возможно, миссис Торнтон посоветует нам хорошего специалиста. Если уж тратиться на докторов, то только на самых лучших. Подожди… Нам нужно повернуть сюда.

Даже не верилось, что на такой обычной улице мог находиться дом богатого промышленника. Впрочем, зная мистера Торнтона, трудно было сказать, что представлял собой дом, в котором он жил. Но Маргарет неосознанно предполагала, что высокая, крупная, хорошо одетая миссис Торнтон должна была жить в огромном красивом особняке. Однако Мальборо-стрит состояла из двух рядов небольших домов, отгороженных от улицы глухими стенами, – по крайней мере так она выглядела с того места, где стояли Хейлы.

– Я точно помню, что он говорил о Мальборо-стрит, – смущенно произнес отец.

– Наверное, они до сих пор экономят на чем только можно и живут в одном из этих маленьких домов. Но здесь много прохожих. Позвольте, я спрошу у них.