Север и Юг

И мистер Белл написал письмо, которое миссис Шоу со слезами на глазах признала удивительно похожим на велеречивые депеши ее дорогого покойного генерала, – особенно когда тот страдал подагрой. Она всегда ценила его письма. Если бы мистер Белл дал ей возможность выбора, прося или убеждая ее, словно отказ был возможен, она бы не поехала, хотя искренне сочувствовала Маргарет. Требовалась грубая и беспрекословная команда, чтобы пресечь ее инерцию. И миссис Шоу велела горничной упаковать ее багаж. Чуть позже из своей спальни вышла Эдит, вся в шалях и слезах. Когда капитан Леннокс сопровождал ее мать к экипажу, она подошла к перилам лестничной площадки.

– Мама, не забудьте! Маргарет должна жить с нами. В среду Шолто поедет в Оксфорд. Сообщите ему через мистера Белла, когда нам нужно ожидать вас обратно. Если Шолто понадобится вам, он приедет из Оксфорда в Милтон. Но сделайте все, чтобы привезти с собою Маргарет.

Эдит вернулась в гостиную. Мистер Генри Леннокс сидел в кресле, листая страницы нового «Обозрения». Не поднимая головы, он бесстрастно произнес:

– Эдит, если вам не нравится, что Шолто уезжает на столь длительное время, отправьте в Милтон меня. Я окажу там любую посильную помощь.

– Спасибо, но смею заверить вас, что мистер Белл сделает все, что в его силах. Дополнительной помощи не потребуется. Плохо только то, что он слишком старый и неуклюжий. Ах, моя милая Маргарет! Как хорошо, что она снова будет здесь. Пару лет назад вы с ней были большими друзьями.

– Разве? – сухо спросил он, всем своим видом показывая заинтересованность в статье «Обозрения».

– Возможно, и нет. Честно говоря, я забыла. В то время я думала только о Шолто. Но как все удачно устроилось! Мой дядя умер как раз в тот момент, когда мы вернулись в наш старый особняк. Теперь мы сможем принять Маргарет. Бедняжка! Какие перемены ее ждут здесь после Милтона! Я куплю новый ситец и сделаю ее спальню яркой и многоцветной. Надеюсь, это развеселит ее немного.

Примерно в таком же добром настроении миссис Шоу отправилась в Милтон. Она, естественно, боялась первой встречи с племянницей и думала, что ей сказать, но в основном сосредоточилась на мысли о том, чтобы вытащить Маргарет из «этого ужасного места» и вернуть ее в приятную обстановку Харли-стрит.

– Ах, милая, посмотри на эти трубы! – произнесла она, обращаясь к горничной. – Моя бедная сестра Хейл! Я не смогла бы отдыхать в Неаполе, если бы знала, в каких условиях она жила. Я бы приехала и увезла ее отсюда.

Она всегда считала мужа своей сестры никчемным и слабым человеком. Но ей и в голову не приходило, насколько он был глуп. Как он мог променять прекрасный дом в Хелстоне на такое отвратительное место?

Маргарет оставалась в том же состоянии – бледная, неподвижная и безмолвная. Диксон сообщила ей о приезде тети Шоу, но девушка не выказала никаких чувств – ни удовольствия, ни удивления, ни разочарования. Мистер Белл, чей аппетит вернулся благодаря стараниям служанок удовлетворить его изысканный вкус, тщетно убеждал Маргарет попробовать сладкое тушеное мясо, приправленное устрицами. Однако она, как и в прошлый день, с безмолвным упрямством только качала головой. Огорчившись ее отказом и дабы утешить себя, он сам съел приготовленное блюдо.

Как бы там ни было, Маргарет первая услышала звук остановившегося кеба, который привез ее тетю с железнодорожной станции. Ресницы девушки задрожали, губы покраснели и затрепетали. Мистер Белл спустился, чтобы встретить миссис Шоу, и, когда они поднялись в гостиную, Маргарет стояла у софы, пытаясь справиться с головокружением. Увидев тетю, она подбежала к ней с распростертыми объятиями и впервые зарыдала на ее плече. Все воспоминания о многолетней нежности и любви, об их родстве, о необъяснимой схожести в чертах лица, в оттенках тона и жестах с ее матерью заставили оцепеневшее сердце Маргарет оттаять и смягчиться в потоке горьких слез.