Север и Юг

Мистер Белл был ошеломлен. Он пришел в себя, только когда рассердился на неуместное предположение слуги.

– Коронерское расследование? Неужели ты думаешь, что это я отравил его? Доктор Форбс сказал, что это результат сердечной болезни. Бедняга Хейл! Он преждевременно износил свое нежное сердце. Мой бедный старый друг! Недаром он завел речь о своей дочери… Уоллис! Чтобы через пять минут мой саквояж был собран. Решение принято. Собери, я сказал. Мне нужно успеть на следующий поезд, отправляющийся в Милтон.

Саквояж был собран, кеб заказан. Мистер Белл прибыл на вокзал через двадцать минут после принятия решения. Лондонский поезд с гудком подъехал к станции, сдал назад на несколько ярдов, после чего нетерпеливый проводник попросил мистера Белла занять свое место. Тот опустился на сиденье и, закрыв глаза, попытался понять, как человек, еще вчера живой, мог оказаться ныне мертвым. Когда скупые слезы сорвались с седых ресниц и покатились по щекам, он открыл глаза и снова постарался выглядеть невозмутимым и бодрым. Нет, мистер Белл не собирался рыдать на виду у толпы незнакомцев.

Впрочем, толпы незнакомцев не было. В вагоне находился только еще один мужчина, сидевший чуть поодаль на той же стороне от прохода. Взглянув на него исподлобья, мистер Белл озабоченно подумал, мог ли этот человек наблюдать вспышку его эмоций. За развернутой газетой «Таймс» он узнал мистера Торнтона.

– Торнтон, это вы? – спросил он и торопливо пересел к нему на соседнее сиденье.

Он неистово пожал руку мистера Торнтона, затем отдернул ладонь, чтобы вытереть набежавшие слезы. В последний раз он видел мистера Торнтона в компании мистера Хейла.

– Я еду в Милтон с печальной миссией. Придется огорчить дочь Хейла скорбной новостью о внезапной смерти ее отца!

– Смерти ее отца? Мистер Хейл умер?

– Да. Я продолжаю повторять: «Хейл умер!», – но ощущаю себя так, будто нахожусь в кошмарном сне. Однако он действительно умер. Вчера вечером отправился спать здоровым, а этим утром, когда мой слуга попытался разбудить его, он оказался хладным трупом.

– Где он умер? Я не понимаю.

– В Оксфорде. Хейл приехал погостить у меня. Он не был в Оксфорде семнадцать лет. И нашел там свою смерть.

Около четверти часа никто из них не произнес ни слова. Затем мистер Торнтон спросил:

– А она? – И тут же замолчал.

– Вы имеете в виду Маргарет? Я еду к ней с этой вестью. Бедняжка. Он вспоминал о ней прошлым вечером. Великий Бог! Только прошлым вечером… И как он неизмеримо далек теперь. Но ради Хейла я позабочусь о Маргарет. Приму ее, как свою дочь. Прошлым вечером я так и сказал ему, что она живет в моем сердце. А теперь они будут оба там.

Мистер Торнтон сделал две бесплодные попытки произнести какую-то фразу. Затем он выдавил из себя короткий вопрос:

– Что теперь ожидает ее?

– Я думаю, она получит приглашение от двух семей. Представителем первой являюсь я сам. Мне очень хочется обрести такую компаньонку. Я согласился бы на все, лишь бы счастливо прожить остаток лет вместе с Маргарет, которая стала бы мне дочерью. Ну а второе семейство – это Ленноксы.

– Кто они? – с внезапным любопытством спросил мистер Торнтон.

– Милые люди из Лондона, которые, вероятно, думают, что имеют больше прав на Маргарет. Капитан Леннокс женат на ее кузине – девушке, с которой росла мисс Хейл. Очень хорошие люди, должен сказать. Главой семьи является миссис Шоу – она приходится Маргарет тетей. Вдова! Поэтому здесь для меня открытая дорога. Я могу предложить этой достойной леди руку и сердце. Хотя это крайнее средство. И еще имеется брат.

– Какой брат? Брат тети?

– Нет. Речь идет о более умном Ленноксе. Вы должны понять, что капитан немного глуповат. Его брат, молодой адвокат, давно уже неравнодушен к Маргарет. Насколько мне известно, он заглядывается на нее лет пять, если не больше. Так мне рассказывал один его приятель. Раньше этого Генри Леннокса удерживало только отсутствие богатого приданого у Маргарет. Но теперь этот вопрос будет улажен.

– Каким образом? – спросил мистер Торнтон.

Его любопытство было настолько сильным, что он даже не осознавал неуместности своего вопроса.

– После того как я умру, Маргарет унаследует все мое состояние. И если этот Генри Леннокс хотя бы наполовину так хорош, как о нем говорят, и, главное, нравится ей – отлично! Через этот брак я войду в их семью как добрый дядя-благодетель. Честно говоря, мне страшно, что тетя Шоу соблазнит меня в минуту моей слабости.

Оба джентльмена не стали смеяться над этой шуткой. Они были не в том настроении. Юмор первого не замечался вторым. Мистер Белл присвистнул, издав звук, похожий на долгий шипящий вдох, и, не находя себе покоя, пересел поближе к окну. Мистер Торнтон сидел неподвижно. Его взгляд застыл на одном абзаце в газете, которую он приподнял, чтобы дать себе возможность подумать.

– А вы откуда едете? – через некоторое время поинтересовался мистер Белл.

– Из Гавра. Ездил туда в надежде выяснить секрет большого скачка цен на хлопок.