Север и Юг

Маргарет вздохнула. Она знала, что мистер Торнтон не придет. Этот деликатный мужчина не желал встречаться с ней, пока ее ложь была слишком свежа в его памяти. Одно лишь его имя вновь пробудило в ней беспокойство и вызвало чувство депрессивной усталости. Маргарет пыталась подавить свою апатию. Ее вдруг поразило, что она, проявляя подобную слабость, уже целый день поощряет отца заботиться о ней. Она смутилась и спросила, не почитать ли ему вслух. Глаза мистера Хейла уже ослабели, и он с радостью принял ее предложение. Маргарет читала хорошо – отчетливо и с выражением. Но если бы кто-то поинтересовался, о чем именно она читала, девушка вряд ли смогла бы ответить. Ее терзала собственная неблагодарность к мистеру Торнтону, поскольку этим утром она отказалась принять проявленную им доброту – он уговорил докторов изменить результаты медицинской экспертизы и тем самым остановил уголовное расследование. Хотя на самом деле она была благодарна ему! Да, она вела себя трусливо и лживо, но в глубине души Маргарет питала к нему некое нежное чувство…

Это признание заставило ее сердце забиться сильнее. Она действительно была благодарна человеку, который презирал ее. Основания для такого пренебрежения были настолько справедливыми, что она перестала бы уважать мистера Торнтона, если бы он не чувствовал к ней презрения. Она уважала его, и это уважение доставляло ей удовольствие. Он не мог лишить ее такого светлого чувства, ибо оно было единственным утешением среди скопища несчастий.

Поздним вечером посыльный принес книгу «с добрыми пожеланиями от мистера Торнтона и его желанием узнать, как себя чувствует мистер Хейл».

– Диксон, пусть он скажет, что мне уже гораздо лучше, хотя вот мисс Хейл…

– Папа! – возмущенно прервала его Маргарет. – Не упоминайте обо мне ничего! Он же не спрашивал!

– Мое дитя, ты дрожишь, – сказал отец минуту спустя. – Немедленно отправляйся в постель. Ты очень побледнела!

Маргарет подчинилась, хотя ей не хотелось оставлять отца одного. После дня тяжелых дум и печального раскаяния она нуждалась в спокойном уединении. На следующее утро она выглядела свежей и отдохнувшей. В дни юности скорбная печаль и мрачная серьезность надолго не задерживаются. Однако восстановление ее здоровья было пропорционально усиливающейся депрессии мистера Хейла, снова погрузившегося в абстрактные размышления о потерянной жене и о прошлом этапе своей жизни, с которым он окончательно простился.

Глава 36 Союз не всегда является силой

За гробом вослед провожатые шли,

И плакальщиц стоны звучали вдали.

Перси Шелли

Как и было оговорено накануне днем, мистер Хейл и Маргарет пошли повидаться с Николасом Хиггинсом и его дочерью. В своем траурном одеянии, напоминавшем о недавней потере, они испытывали странное смущение. Но впервые за много недель они шагали вместе по улицам города, и чувство невыразимой симпатии притягивало их друг к другу.

Николас сидел у камина на своем обычном месте, однако у него в руке не было знакомой трубки. Его подбородок покоился на ладонях. Локти упирались в колени. Он не встал, увидев их, но Маргарет прочитала в его глазах угрюмое приветствие.

– Садитесь, – сказал он, энергично ткнув кочергой дымившееся полено. – Сейчас огонь разгорится.

Казалось, он хотел отвлечь внимание гостей от себя. Вид у него был неопрятный. Черная щетина недельной давности придавала его бледному лицу изможденный вид. Потрепанная куртка нуждалась в починке.

– Мы подумали, что можем застать вас в обеденное время, – произнесла Маргарет.

– С тех пор, как мы виделись, у нас тоже случилась беда, – добавил мистер Хейл.

– Да. Бед сейчас больше, чем еды на столах. А мой обеденный час растянулся на весь день. Так что вы можете застать меня дома в любое время суток.

– Вы по-прежнему не работаете? – спросила Маргарет.

– Да, – коротко ответил Николас. И, немного помолчав, приподнял голову. – Только не думайте, что я нуждаюсь в деньгах. Бесс, бедная девчушка, имела небольшой запас монет под подушкой. Наверное, в последний момент хотела отдать их мне в руки. Мэри снова устроилась в цех по нарезке бумазеи. А я сижу без работы.

– Мы должны Мэри некоторую сумму денег и хотим… – сказал мистер Хейл.

Маргарет поспешила сжать руку отца, остановив его на полуслове.

– Если она возьмет их, я выставлю ее за дверь. Буду жить в доме, а она останется снаружи. Вот так.

– Тем не менее мы должны поблагодарить ее за добрую службу, – снова начал мистер Хейл.

– Я не благодарил вашу дочь за ее любовь к моей бедной девчушке. За ее заботу о Бесс. Я никогда не находил нужных слов… Но я постараюсь найти другие, если вы начнете говорить мне, сколько малышка Мэри заработала на службе у вас.

– Вас не принимают на работу из-за той забастовки? – мягко спросила Маргарет.

– Забастовка закончилась. На этот раз! Я без работы, потому что не прошу ее. И никогда не попрошу, потому что добрых слов мало, а плохих – много.