Север и Юг

Несколько часов сна позволили матери собраться с силами, и теперь она могла увидеть сына. Полдня она сидела, держа его за руку, ни на минуту не желая расставаться с ним. Даже во время дневного сна она продолжала сжимать его ладонь. Чтобы не тревожить ее покой, Маргарет приходилось кормить брата с ложки, как ребенка. Когда миссис Хейл проснулась, она застала их за этим занятием. С трудом повернув голову на подушке, она все тут же поняла и печально улыбнулась детям.

– Я так эгоистична, – прошептала она. – Но это не продлится долго.

Фредерик склонился и поцеловал руку матери, пленившую его ладонь.

Днем доктор Дональдсон напомнил Маргарет, что это состояние безмятежности могло продлиться только пару дней или, возможно, несколько часов. После того как он удалился, девушка пришла к Фредерику, который во время визита доброго доктора тихо сидел в малой гостиной на первом этаже. Эта комната прежде являлась спальней Диксон. Теперь она стала его временным пристанищем. Маргарет передала ему слова мистера Дональдсона.

– Я не верю ему, – заявил брат. – Она действительно очень больна… возможно, опасно больна… но я не могу согласиться с таким мнением. Мать в ясном сознании… Она не может быть такой на грани смерти. Маргарет, нам нужно получить другую консультацию. Давай пригласим какого-нибудь лондонского доктора. Ты не думала о подобной возможности?

– Да, и не раз, – ответила она. – Но это ничего не изменит. Понимаешь, у нас не так много денег, чтобы приглашать из Лондона одного из известных хирургов. Тем более я уверена, что доктор Дональдсон будет вторым после лучшего из них, если таковой вообще найдется.

Фредерик начал расхаживать по комнате.

– У меня имеется кредит в Кадисе, – сказал он. – Но я не могу использовать его здесь, потому что мне пришлось изменить фамилию. Ах, зачем только отец уехал из Хелстона? Это была серьезная ошибка.

– Не считай его решение ошибкой, – мрачно ответила Маргарет. – И, прежде всего, не говори отцу того, что ты сейчас сказал. В последнее время он терзается мыслью, что мама была бы здорова, если бы мы остались в Хелстоне. Ты просто не знаешь, как он изводит себя подобными размышлениями.

Фредерик прохаживался по маленькой комнате, словно был на юте корабля. Наконец он остановился перед сестрой и взглянул на ее опечаленное лицо.

– Моя маленькая Маргарет! – сказал он, погладив ее по плечу. – Давай надеяться на лучшее. Бедняжка, что это такое? Ты снова плачешь? Поверила словам какого-то доктора? А я буду верить, что наша мама поправится. Несмотря на тысячи докторов! Держись, Маргарет. Не поддавайся унынию.

Маргарет хотела что-то сказать, но закашлялась.

– Я постараюсь соответствовать тебе в надежде и вере, – тихо произнесла она после непродолжительной паузы. – О, Фредерик! Мама проявляла ко мне такую любовь. Я тоже начала понимать ее с полуслова. И вот теперь смерть хочет разлучить нас.

– Перестань! Перестань, сестра! Давай поднимемся наверх и сделаем что-нибудь для нее. Не будем тратить драгоценное время впустую. Грустные мысли часто печалили меня, дорогая. Но поступки всегда придавали мне новых сил. Мой девиз является пародией на поговорку: «Честно зарабатывай деньги, сын мой, но если не будет получаться, то добывай их откуда только возможно». Поэтому я даю тебе совет: «Поступай, сестра моя, по правилам и чинно, но если не можешь, то делай хотя бы что-нибудь».

– Не нанося вреда остальным, – улыбаясь сквозь слезы, добавила Маргарет.

– Естественно. И не терзаясь потом угрызениями совести. Если тебя печалят твои плохие поступки, исправь их каким-то хорошим делом. Так мы поступали в школе у грифельной доски. Когда наши расчеты выдавали неверный результат, мы его стирали с доски и исправляли вычисления. Ты же не смачивала губку своими слезами, верно? Исключив из действий слезы и сэкономив время, ты быстро получала нужный результат.

Сначала Маргарет нашла теорию брата немного грубоватой, но затем увидела, что ее практическое применение приносило много пользы. После трудного ночного дежурства у постели матери (на котором он сам настоял) Фредерик на следующее утро сделал для Диксон небольшую подставку для ног, – приглядывая целыми днями за больной хозяйкой, та уставала от долгого сидения на стуле. Во время завтрака он развлекал мистера Хейла захватывающими рассказами о своих приключениях в Мексике и Южной Америке. Отчаявшаяся Маргарет уже отказалась от попыток вывести отца из подавленного состояния (которое начало влиять и на ее самочувствие). Но Фред, верный своей незамысловатой теории, делал за столом все, что мог, и разговор был единственным возможным действием, кроме обычного приема пищи.