Север

Ладно! не будем об этом!.. просто получается, что я родился слишком трудолюбивым, и вот теперь, уже достаточно пожив и к тому же приобретя такое количество доброжелателей, включая и самого Ахилла, естественно, теперь я могу спокойно умереть… но вот в чем загвоздка, мне было бы очень обидно помереть на работе, я бы тоже, как Ахилл, хотел всю жизнь ни хрена не делать… я ведь вовсе не завидую ни его любовным победам… о ля-ля, нет! ни его миллиардам… единственное, что меня гложет – это сознание того, что я так и загнусь за этой гребаной работой!..

ах как сладко ничего не делать!
когда вокруг вас все суетятся!
туруррррру! туруррррррррру!

Это не только сладко, но еще и гарантирует вам долгую жизнь, что видно даже слепому!.. возьмите Хрюхрющева… полковника Пифпафа, Эйзенхауэра… да будь они шахтерами, они бы уже давно умерли!.. и уже ни о чем бы не говорили, не рассуждали, ничего не делили… в то время, как все эти их бла-бла-бла и великолепные обеды гарантируют им попадание в Ларусс, да еще и с комментариями!.. на трех… четырех страницах!.. а уж представляю! что за похороны их ждут! словами и не опишешь! фанфары, девочки и море цветов!

Я говорю обо всем этом Роже, и он мне не возражает, он и сам все прекрасно видит… если у тебя нет устоявшейся репутации сутенера или отъявленного извращенца, то даже то, что тебе причитается по праву, бывает очень тяжело получить! особенно с годами… когда вы достигаете определенного возраста, на вас обрушиваются всевозможные трудности, а уж обо мне с моей репутацией «неслыханного чудовища» и говорить нечего!.. все люди вокруг мнят себя великими гуманистами, они так добродетельны, чисты и деликатны, что даже слегка винят себя за то, что по доброте душевной вовремя вас не раздавили и не содрали с вас кожу… о, это они виноваты в том, что вы еще живы! до сих пор!.. но, конечно же, все еще можно изменить!.. строгие судьи возобновят процесс! опять суд!.. у меня забрали все, но я все еще дышу!.. да как он смеет!.. и мне не забывают об этом громко напоминать!.. крайне правые, крайне левые, центристы, со всех сторон, и из «Ривароля», и из «Юманите»… я вызываю устойчивое отвращение буквально у всех… я привык всем ставить диагноз, так вот, эта всеобщая, тайная или явная, мелочная ненависть, на которую я натыкаюсь повсюду, кажется мне результатом заговора империалистов… их шайки!.. правда, в данном случае я опираюсь исключительно на свои субъективные впечатления…

Роже человек очень тонкий, настоящий друг, с благородной и возвышенной душой… проницательный, отзывчивый, солнечный!.. и как фельдшер он делает все, чтобы помочь крысе, пока она не сдохла… не подумайте только, что это меня раздражает… наверняка на подобную снисходительность смотрят косо в высших кругах, и самозабвенно перемывают нам кости везде, где можно: в редакциях, ложах, на радио, в ризницах, в модных книжных магазинах… и мой недогадливый фельдшер вынужден постоянно все это выслушивать!.. ведь я же являюсь объектом для излияния всеобщей ненависти, чем-то вроде барабана! стукни по мне изо всех сил, и тут же получишь сполна! все вдохновляются, наступает безумная эрекция! спускай, лови кайф!

Роже пришел поговорить со мной и сообщить об очередных неудачах… «Из замка в замок» уже совсем не продается… они даже и 30 000 не напечатали!.. в то время как такой-то, такая-то… и прочие… уже издаются по 500… 700 000… их едва успевают допечатывать! они буквально разлетаются! на вокзалах, в судах, на коктейлях, в будуарах… так на кой хрен им я с моими россказнями! а Новое французское обосрение… этот Аргус сего издательского дома вообще не считает возможным опубликовать хотя бы одну мою строчку, даже бесплатно… видите, до чего я дошел!.. ведь о том, что я не более чем кусок дерьма, уже поведали, и весьма доходчиво, практически все величайшие писатели нашего времени… правые, левые, центристы, включая таких светочей общественной мысли, как Кусто, Ривароль, Жакоб, Сартр, мадам Лапизд, Обрыгон[153]… и сотни других!.. не считая тех, что в Америке, Италии и Японии…

Таким образом, Роже слово за слово, приводя веские доводы, постепенно начинает меня убеждать, что я должен быть крайне осторожным, более осторожным, чем если бы я намеревался замочить сразу трех пастухов, двух рантье и почтальона, когда я вдруг решусь послать пусть даже самую незначительную свою рукопись в «Фигаро иммобилье», представить ее по телевидению или хотя бы в бистро… сначала мне надо будет все тщательнейшим образом взвесить!

И Роже меня не обманывает… я сам видел, как сюда пришли репортеры, а потом вдруг все убежали с дикими воплями, бросив у меня все свои вещи! сумочки, технику, шляпы!.. вне себя! в панике!