Севастопольский Дозор

– В «поттериане» одиннадцать магических школ. И будь тот мир правдой, Министерство магии никогда не прислало бы мне сову, чтобы зачислить в британский Хогвартс. Вместо этого меня бы приняли в славянский Дурмстранг, потому что он ко мне географически ближе. Я бы никогда не побывал в Хогсмиде, не поздоровался за руку с Дамблдором, а шляпа-сортировщица не направила бы меня в Гриффиндор. Я бы не боролся с Роном Уизли за звание лучшего рыжего друга Гарри, не почувствовал бы вкус губ Гермионы Грейнджер, не носил бы волшебную палочку под плащом со знаменем любимого факультета. Нет, я бы провел семь лет в снегах при минус тридцати в кадетском корпусе Дурмстранга для мальчиков, где об меня каждый день вытирали бы ноги. Самым сильным магом, встреченным мною, стал бы Каркаров, выпущенный по условно-досрочному за то, что слил данные о своих бывших корешах. Моим кумиром был бы тупой как пробка Виктор Крам, при виде бицепсов которого я бы пускал слюни. Я бы не расставался со своей оливковой военной формой с такими огромными, блестящими, круглыми пуговицами, таскал ушанку, я бы скакал в ватнике с дикими воплями на площадях по всему миру на кубках по квиддичу и тремудрых турнирах в поддержку истинных чемпионов, не высовываясь из массовки, очищал бы чужие метлы и сапоги, дышал огнем из заскорузлых посохов, древних, как дерьмо мамонта, и так же пахнущих…

– Я не читал «Гарри Поттера», – сказал я.

– Но общую суть ты понял?

– Думаю, да.

– Я бы не победил Зло просто потому, что никогда бы не узнал о его существовании. Все лучшее в мире волшебства прошло бы мимо меня. Понимаешь, так диктует внутренняя логика самой совершенной сказки, когда-либо написанной. И я подумал: если уж в этом сказочном мире мне уготована столь убогая судьба, то чего же ждать от реального мира Иных? Сова не прилетит, и сказка не придет ко мне. Потому что, едва ступив на порог, она растворится в бытовухе. Никто не перепишет ее под меня. Так что я пошел к своей подруге-вампирше и заявил, что разрываю соглашение. Не дам ей себя укусить.

– А она что?

– Расстроилась. Думал, заплачет, но не стала. Я еще тогда задумался – умеют ли вампиры плакать по-настоящему…

– Не умеют.

– Да, уже знаю, спасибо. Вернувшись к себе, я целых два дня жил как обычный человек. Затем вампирша сама пришла ко мне. Позвонила в дверь, как положено. Оказывается, она той ночью выиграла меня в лотерею. Вот она, реальная сова с конвертом. Дохлая тварь, прилетевшая радостно сообщить, что Светлые Иные позволили ей меня выпить.

Эл замолчал, но я не мог удержаться от вопроса:

– Что случилось с той вампиршей?

– Я убил ее, – спокойно ответил Эл. – Сразу же после обращения. Ведь о кодексе и ритуалах вампиров я знал все. Стоило попасть в Сумрак, как я вынырнул и предложил дуэль. Простой Пресс.

– Ты не мог знать Пресс в первую минуту после обращения. Тут теории мало.

– Вампирша мне помогла. Может, я накануне травы перекурил, что она от моей крови так подурнела, но она решила, что из меня выйдет отличный ученик. Приняла дуэль и сама же показала первый учебный прием. Я воспользовался им, чтобы припечатать ее к стенке. А потом перегрыз ей горло, оторвал голову, отнес на другой конец города и спалил под луной.

Я молчал. Эл сладко потянулся, зевнул.

– Не нужно лишних слов, – сказал он. – Я не тупой, отлично знаю, что меня ждет. Чем кончают все вампиры. Светлые дали санкцию на мое убийство, Светлые позволяют мне убивать других по лотерее, Светлые рано или поздно пошлют одного из своих мелких дозорных, чтобы слить меня «молебном» и радостно зачесть ему полевой экзамен. Светлые решают, когда я должен как вампир родиться, жить и умереть, а также какие печати буду или не буду таскать на груди при попытке сделать шаг в сторону. Я – расходный материал. Мне не дано изменить свои начало и конец, но на середину я повлиять могу. Так что я никого не убиваю, даже если позволяют, и не пью кровь. Не потому, что не хочу или считаю себя выше. Просто это моя единственная опция. Шанс мимоходом выдернуть перо у совы, летящей мимо моего окна к кому-то другому.

– Извини, – сказал я. – Таков порядок вещей, и на него не повлиять.

– Почему же? Вон Сумрак иногда влияет. Рождает все новых и новых тварей, чтобы давить Дозоры. И, знаешь, мне их совсем не жаль. А Великий Договор и есть то самое неоспоримое Зло, с которым мне не дано бороться. Он рождает две пищевые цепочки вместо одной, но нормальной. Я целиком на стороне Махсуда. Надо сражаться всем, чем можешь. Не нужен миру никакой союз Света и Тьмы. Это лишь разные части одного и того же спектра.

Неизвестно, к каким новым откровениям привел бы монолог Эла, но он замолчал и указал на торопливо идущего к нам Клумси.

– Мы нашли ее, – сказал он возбужденно. – Нашли Кристину.

Глава 9

Кристина сидела на детской площадке, в стороне от других детей, глядя в никуда. Ей было на вид лет восемь. Черные длинные волосы, серая кофта, малиновая юбка поверх белых колготок, черные туфельки.

– Не пытайся говорить с ней, – посоветовала Веда. – Это бесполезно. Она в трансе. Не знаю, насколько долго.