Севастопольский Дозор

– И у нас остается Максим фон Шелленберг. – Я указал в сторону рубки. – Высший Темный. Вот чем он перед Сумраком провинился – я не имею понятия. Нам его не прочитать. А он нас может. Вернее, мог бы, если бы не Столп отчуждения. Но я уверен, что и в его шкафу скелеты найдутся.

– Может быть, он сменил цвет? – предположил Ромка.

Я задумался.

– Теоретически – возможно, – сказала Веда. – Он – Высший, они это умеют. Был Светлым, а стал Темным.

– Вряд ли, – произнес я. – Мне кажется, тут все куда проще. Потому что ведет он себя как специалист узкого профиля, направленный на отработку. Все эти «заявлю протест» и прочее.

– Так он тут в наказание?

– Скорее всего. Какая-то нелепая провинность. Но это мелочи. Главное – то, что все мы, десятеро Иных, являемся сумеречными бунтарями. Семь магов разного уровня, один вне категорий, полувампир и полуоборотень. Мы сами по себе не фонтан с точки зрения Великого Договора и уж точно не составляем пары из равных по возможностям единиц. А значит, для Баланса мы недостижимы. И в этом наше преимущество.

– Гесер не уникален, – произнесла Веда. – Так сказала амфора…

– Да, Гесер не уникален. Потому что он типичный Светлый маг, хоть и Великий. И ему есть отражение – Великий Темный маг Завулон. Собственно, все дозорные мира без исключения имеют где-то свою половинку. Кроме аутсайдеров вроде нас.

– Остаются эти бывшие дозорные Севастополя, – сказал оборотень. – С ними как быть?

Я посмотрел за борт, на проплывающий мимо город.

– Никак, – сказал я. – Слишком много загадок в одном деле не бывает. Дозорные Севастополя бесследно пропали прошлой весной – одна загадка. Они вернулись сейчас – другая загадка. Существует сумеречная тварь, которую они называли Баланс, – третья загадка. Добавьте сюда ловушки на втором слое, живых манекенов, големов, недомолвки московских Высших, Столп отчуждения, амфоры, планшеты, и я поставлю пиво каждому, у кого от всей этой какофонии не лопнет голова. Нет, ребята, я не верю в такие сложности. Нас попросту перегружают информацией, а между тем решение тут простое. Пока не знаю, какое именно. Но я уверен: нам противостоит кто-то один. Некто, знающий многое про Баланс. И ему нужен полный контроль над ним.

– Ему нужна Кристина, – сказала Веда.

– Не зря нам оставили на самом видном месте улики, ведущие к ней. Завулон и Гесер все это время держали девочку в городе. И сейчас нас послали за ней. Видимо, что-то произошло, наступил момент. Но здесь, в Севастополе, все еще находится тот, кто хочет добраться до ребенка первым. Он нашел способ как-то вызвать убитых Балансом Иных.

– Ревоплотить? – с недоверием спросил Морозко.

– Нет, встреченные нами дозорные не были ревоплощенными Иными. Они больше походили на наскоро изготовленные слепки. Эманации душ. Кто-то призвал их и придал подобие первичного облика. Отсюда и их костюмы, манера говорить, аура и прочее. По сути, они – призванные существа. Отчасти в них просыпается что-то человеческое, но они уже не люди. И не Иные. Они сильны, хотя их легко победить.

– И кто же может сделать такое?

– Без понятия, – признался я. – Но такая магия существует. Близка к некромантии. Кто бы это ни был – он знал, что мы придем. Он расставил бомбы, он призвал армию из десятка мертвецов. В любом случае можно считать, что нам противостоит кто-то один.

Мне никто не возразил в ответ.

Паром издал неторопливый гудок, и коренастый парень в матросской фуражке перекинул канат на причал Северной бухты.

Глава 8

Согласно данным, найденным Клумси в дебрях планшета, нужный нам дом находился на Радиогорке. Фон Шелленберг неодобрительно похимичил с навигатором «БМВ», и мы добрались до места достаточно быстро. Там европеец в очередной раз вызвался посидеть в машине и подождать нас. Возможно, он снова выражал таким образом протест.

– Не понимаю, что мы должны найти, – сказал Морозко, вылезая из машины. – Наверняка наши тут побывали. Они должны были обыскать жилища всех Иных. Кажется, именно так и поступают, когда кого-то ищут в чужом городе. Идут к нему домой.

– Поставь себе балл за очевидность, – сказал я. – Светлые дозорные первое время жили на съемных квартирах, это да. И лишь одна женщина привезла с собой ребенка. Дочь Кристину. Думаю, в критический момент она подкинула ее в «гнездо».

– Что это значит?

– Никто не слышал такого определения? – Я повернулся к остальным.

– Я слышал, – сказал Эл. – Подкинуть в «гнездо» – значит поместить ребенка в человеческую семью под видом собственного. Для этого нужно так заморочить голову проживающим в «гнезде» людям, чтобы дите сочли членом семьи. Разумеется, с полным набором всех воспоминаний. Самый простой способ – выбрать «гнездо» с одиноким стариком. Скажем, с бабушкой, и убедить ее, что к ней приехала внучка.

– В Средние века так часто делали, – добавил я. – Когда шли гонения на Иных, многие из них так пристраивали своих детей в обычные семьи.

– И как долго длилась иллюзия?