Сети зла

— Аргантонию сдадутся, — бросил он. — Еще пара недель, и об этом начнут орать на площадях. А уж если в Тартессе о чем-то начинают орать… Конечно, будь у нас хотя бы половина нормального легиона, мы бы вышибли мозги из десятка обделавшихся от страха купчишек, вздернули пару дюжин крикунов, и все было бы отлично. Но у меня ополчение, и все этим сказано.

— Это с чего же? Вроде ведь должны защищать свой город…

— Ты кем была? — осведомился хилиарх. — Ну в своем легионе?

— Старшим солдатом, — призналась нехотя Орландина.

— Оно и видно. Понимаешь, в Тартессе не так, как в Сераписе. Тут все друг другу родня. И все эти драки, и даже эта война — так, скандал в одном семействе. Одним словом, когда у людей слегка подведет животы от голода, а купцы начнут нести убытки всерьез, то они просто соберут депутацию, явятся к Алфею и Кару и нижайше попросят сдать город. Точнее, решить дело священным поединком. Ты ж видела, что у нас за царь. Аргантоний его даже убивать не будет. Меч выбьет, и все дела. Так что скоро твоя служба кончится. Ну а мне придется на старости лет убираться из Тартесса.

— Если тут все друг к другу так по-родственному относятся, то какого тогда рожна Аргантоний вообще полез в драку? — недоумевала девушка. Голова наливалась тяжестью, глаза мало-помалу слипались, но показывать свою слабость перед старшим по званию ей не хотелось.

— Да кто ж скажет? Тут коренные горожане в сотне поколений, и те разобраться не могут. Правда, был такой слушок, что Аргантоний не просто так все это затеял. Друзья у него есть. Большие люди, скажу тебе. И они-то его и подбили на бунт.

— Это при дворе, что ли? — понизила она голос.

— Не то чтобы при дворе… Поближе. Но по нынешним временам не слабее Птолемея нашего, да продлит Посейдон его дни.

— Кто ж это? — Орландина вдруг почувствовала тяжелый комок в подвздошье, почувствовала, как пропадает куда-то сонная одурь.

И, уже зная, каким будет ответ, все же спросила, надеясь обмануть то ли себя, то ли судьбу:

— Не этот, как его, Ланселат?

— Почти угадала. Арторий, префект Британии.

К счастью, хилиарх отвлекся, заговорив с кем-то, иначе бы определенно отметил выражение лица своей подчиненной при упоминании этого имени.

Орландина мерно вышагивала по цитадели, ругаясь про себя последними словами.

Да, вот что значит — судьба. Бежали-бежали, а выходит что? Сидят они смирно, как мыши в мышеловке, и ждут, когда кот пожалует? Разве что приправы к ним не подали!

Только теперь она поняла, как тщетны и смешны все ее первоначальные намерения — отсидеться в Тартессе и выждать в надежде, что что-то изменится к лучшему.

Ну, допустим, Арторий про них забыл. (Если вообще знал; кто он и кто они?) Но ведь, разбирая здешние дела, он узнает о ее существовании. Пусть даже не прикажет схватить ее немедленно, но как минимум прикажет узнать, что это за девица-амазонка из Сераписа. Просто на всякий случай.

Ладно, допустим, они с сестрой сбегут… Успеют сбежать. Так ведь определенно кто-то сболтнет: мол, была такая вот воительница с сестрой-близняшкой да утекли куда-то ни с того ни с сего.

И что? Вот тогда он точно пустит по следу своих ищеек.

Что им делать? Бегать с места на место, таясь по деревням и глухим закоулкам? Наниматься на поденщину, чесать шерсть или убирать виноград? Вон, Орланда говорила, что неплохо прясть научилась в своем монастыре и вышивать…

Уехать в другую страну? Куда? В Персию, где женщина ценится несколько выше коровы? В Африку, где до сих пор на рынках продается человечина (говорят, мясо белых особенно любят тамошние вожди).

К норманнам или в Троецарствие? В Саклавии чужаков любят не больше, чем крокодил — антилопу. В Куявии христиан западного обряда терпеть не могут, обзывая их еретиками. Сестре точно не миновать тюрьмы, а то и чего похуже. Там и своих соплеменников, молящихся старым богам, не очень-то привечают. Разве что в Артанию — говорят, там в глуши есть места, где женщины верховодят в семьях, но мало ли что рассказывают о странах варваров?

Остается лишь одно — уплыть за Океан, в Заморские королевства. Не к ацтекам, конечно, которые до сих пор кормят богов людскими сердцами. Есть там и государства, созданные ушедшими из Европы норманнами, эйрами, ну, и прочими разными. Есть там и вольные торговые города на южных островах, и целые страны.

Две взрослые девицы как-никак, с головами, с руками, не уродины, да еще с какими-никакими деньгами, не пропадут. А мужчин там больше, чем женщин (опять же. по слухам), так что и с этой стороны проблем не будет.

Но это значит никогда больше не увидеть родных мест, забыть о мечте найти родных.

Она ощутила себя рыбой, попавшей в сети. Сети зла …

Словно кто-то толкнул Орландину под руку, и девушка вернулась от невеселых мыслей в реальный мир.

Амазонка огляделась.

Она забрела в один из самых дальних закоулков Старой Крепости, воздвигнутой всего через какую-то тысячу лет после того, как Атлан благополучно затонул.