Сети

За час уговоров, которые заключались в терпеливом выслушивании случаев непорядков, учиненных своими сородичами за девять лет существования гостиницы, демонстрации глубочайшего раскаяния и сочувствия, Морган смягчил сердце дородной ухоженной вдовы, со строгим бледнокаменным лицом, увенчанным гигантским куполом пепельных волос, до разрешения остаться еще на сутки. В душе он даже был благодарен ей за каникулы от мыслей об Арре. Однако в отношении пятидесяти данов хозяйка осталась непреклонна. Проклиная прокурора внутри себя, не допустившего злоупотребления Даром – Арр ради спасения денег прибег бы к внушению не раздумывая, – Морган побрел в столовую за опохмелом для парней. Пиво сгладит шок, который они испытают, узнав об истинном происхождении Иштвана. В карманах царила невероятная и неуютная – до чего же быстро привыкаешь к достатку! – легкость. Они остались с двумя серебряными монетами. Не предвестие ли это, что сегодня-завтра вернется Арр? С той же вероятностью это может быть и знамением обратного: следует не дожидаться его, а догонять отпущенных на волю судьбы детей.

Сутки ожидания не вернули исчезнувшего путника. Все время, свободное от сна и еды, Морган месил сапогами бурую грязь по обочине тракта – пара миль в одну сторону, пара миль в другую – с полной головой жутких предположений, которые гонялись друг за другом по кругу. Когда воображение подло подсунуло Марго в объятиях Арра и венчающего их, по уши околдованного Лишинна, мир вокруг начал мутнеть и пританцовывать, а Токо – в течение дня они с Равеном менялись, отшагивая рядом с Морганом каждый по дозорной смене – взял его под локоть, как больного, которому тяжело передвигаться самостоятельно.

«Внушенная Даром мысль держится в голове три – пять дней. Чтобы священник не заподозрил колдовства, Арру пришлось бы постоянно подновлять внушение», – успокаивал себя Морган. И тут же в черепную коробку постучалось предательское «или»: «строить канал». Уговорить какого-нибудь мастера, заплатить. Заплатить много. Если только… он не умеет строить каналы сам и помалкивает об этом. Вполне посильная задача для человека, исцелившего больного с внутренним кровотечением. В тот день, после драки с гвардейцами, Моргану было так плохо, что он совсем забыл озадачиться вопросом, как Арру удался трюк, достойный лучших мастеров медицины.

«Что я о нем знаю?»

В Манну Арра легко проникнуть, как в облако: он всегда открыт. И как в облаке, кроме сияющего белого крошева – подсвеченных солнцем мельчайших капелек воды – ничего не видно. Это облако висело над Морганом всю ночь, и наутро, когда он запрыгнул на лошадь, мысли об Арре были готовы к новым кругам. Он переключился на Имандру, – добрались ли ребятишки до отряда? – и его захватил бешеный вихрь, в такт галопу. Не иначе как внутри головы существует некое пространство, специально выделенное Природой для помутня-ющего рассудок страха за близких людей. Морган намеревался повторить путь, который прочертил вчера на карте для Имандры и Керна. Если все прошло как надо, временные врата пробиты и его уже ждут.

Дышать стало легче лишь к вечеру, когда свернули с тракта к реке, и Рав, в который раз за день отсматривающий следы, сообщил, что самый рискованный отрезок пути – источник всяческих соблазнов и опасности получить от дикарей стрелу – Имандра с Керном преодолели. Пересечь мост, а дальше – заснеженный бездорожный лес, родная стихия, где осторожность и развитое дальнее видение Керна должны были обеспечить ребятам безопасность. Эта успокаивающая мысль пробудила зверский аппетит, какого Морган не испытывал, наверное, лет двадцать. Он достал гостиничные припасы – бутерброды с ветчиной и сыром, чечевичные лепешки и мясной рулет. Парни последовали его примеру. В течение дня он ни разу не предложил сделать привал, и ребята покорно молчали. Теперь, глядя, с какой скоростью они работают челюстями, Морган чувствовал стыд. Неужели он действительно так зациклился на своих переживаниях, если начал морить голодом тех, о ком должен заботиться?

– Хм… – промычал Равен, за обе щеки уминая рулет. Морган проследил взглядом за его рукой, которая указывала на две цепочки конских следов, тянущиеся по белому, с прорехами проталин, покрывалу. – Странно. К мосту идут только их следы. Других нет.

Токо рассеянно пожал плечами. Полулежа на оттаявшем, устланном подсохшей прошлогодней травой пятачке земли, он смотрел в беловато-серое небо и думал о чем-то своем. Рот у него был занят – парень умудрялся жевать и зевать одновременно.

– Снег, грязь. В поле повозка забуксует. Накатали дорожку в обход, – предположил Морган. – Это мы в спешке дуем напрямик.

«Тем лучше, что чужих следов нет. Арру будет легче нас догонять».

Его спутники отозвались согласным молчанием.