Сети

Подоплека отцовской щедрости раскрылась во всей своей красе вместе с дверью в кухню. Марго, потрясенная, остановилась на пороге. Мебель, кроме стола, двух лавок и топчана, разломана. О том, что неизвестные пришельцы топят ею печь, говорил не только здравый смысл, но и лежащий в углу топор. Пол заплеван, закапан воском и еще невесть чем, забросан засохшими рыбьими костями и шелухой от семечек. На топчане напротив печки навалено вперемежку с битой глиняной посудой грязное тряпье и рваные, покрытые пятнами одеяла. Марго чувствовала, как отец ухмыляется за спиной: «Ты хотела стать самостоятельной. Что, слабо?». Конечно же он побывал здесь накануне и прекрасно знал, в каком состоянии дом, а теперь, в надежде, что ее энтузиазм угаснет, бросает вызов.

«Я принимаю!»

Да, сейчас здесь грязь и разруха. Но через месяц от них останутся лишь блеклые воспоминания. Марго по-хозяйски шагнула в кухню. Перенесла с подоконника на топчан стопку грязной посуды, открыла окно, чтобы выветрить тошнотворный букет пота с перегаром, который перебивал даже бабкино наследие – стойкий запах старости.

Обходя свое новое жилище, Марго мысленно загибала пальцы. В первую очередь вынести весь хлам и мусор. Потом кормилица-печка – почистить и обмазать. Вымыть и выскрести все, включая стены и потолок. Веранда и просторная комната, разделенная на две шкафом и шторкой, загажены меньше, но предстоит возня с окнами, в одном из них стекла умыкнули вместе с рамами. И еще – поставить на место выломанную дверь веранды. Этим надо сразу же озадачить Пауля. Оно и к лучшему, что работы от зари до зари. Меньше времени останется на мысли о Моргане. С тех пор как они расстались, Марго каждую ночь засыпала на мокрой подушке. Тоску по нему не прогоняли ни молитвы, ни привычные послушания по кухне, трапезной и храму. А самым трудным из всех дел будет выставить диакона вон в благодарность за помощь. Ни он, ни отец, ни сам Бог не заставят ее против воли идти под венец. Как ни странно, к домику Марго испытывала гораздо больше сочувствия. Казалось, он страдает от одиночества и жестокого обращения.

«Теперь ты со мной. – Она ласково погладила ладонью стену. – И мы будем заботиться друг о друге».

– Когда переезжаешь? – раздался за спиной невозмутимый, чуть насмешливый голос отца.

Марго обернулась и, задрав подбородок, решительно выкрикнула:

– Завтра!

Глава 15

Не съеденный за ужином рыбный пирог дал Моргану силы передвигать ноги, когда на рассвете он поднимался по вьющейся по крутому склону ущелья тропке к могиле Бо. Неглубокую нишу для вылепленных из глины и праха, похожих на луковицы куличиков выдолбили в вертикальной каменной стене, на скальном балконе. В стене было с десяток заполненных ниш. Среди молодых осинок, росших прямо на камнях, трепетали неисчислимые флажки разного размера, на ветвях развевались целые гирлянды – ветер возносил к небу молитвы и прощальные слова родных и друзей покойных. Морган привязал свой флажок к одному из тонких стволов. Сел, прислонившись спиной к холодной могильной стене. С высоты в две с половиной тысячи футов открывался головокружительный вид на извилистую ленту Ивинга, на жмущиеся друг к другу круглые островерхие крыши хижин. Блюдце озера с ярко-зеленой опушкой листвы пылало в розовой заре гигантским костром, скрашивая простирающееся за ним серое, неприветливое, безводное плоскогорье. Диора, шестнадцатилетняя дочь Бо, тенью скользила между деревьями, поправляя накренившиеся флажки. Ее длинные волосы цвета воронова крыла развевались на ветру. Через два года она станет на путь отца и, пока не выйдет замуж и не зачнет ребенка, будет «размахивать мечом ради стада баранов». А когда поднимет на ноги детей, возможно, вернется в отряд, как Каула, Лена и Ринока, или освоит какое-нибудь магическое ремесло, как его мать, и будет продолжать заботиться о своей семье и общине.

«Разве у нас есть выбор? Если бы и был, мы не знали бы, как жить иначе».

В зависимости от способностей, ты либо воин, кормилец общины, либо мастер – тот, кто обеспечивает воина всем необходимым – оружием, лекарствами, одеждой. Следуй своему предназначению, и в следующей жизни ты вернешься домой, в мир Дэвов. А жрецы… Трудно сказать, какие у них измышления на этот счет.

Лучи солнца, коснувшись, словно нежные губы, его лица, напомнили о текущих обязанностях.

«Прости, Бо. Возможно, когда я отдам долги этим двум мирам, мы встретимся и узнаем друг друга».

Морган окликнул задумчиво обнимающую дерево девушку. На обратном пути они не перекинулись ни словом.

Когда они спустились с горы, жизнь в поселке уже била ключом. Мать успела сходить на реку снять улов и вместе со своей младшей сестрой, Джайной, чистила рыбу у очага. Лица обеих были тошнотворно жизнерадостными. Не иначе как побывала у Илласа, добилась заседания Совета старейшин по поводу отзыва Имандры из отряда.

«Поздравляю, мамусик. Возьми с полки пирожок».

Морган вымученно улыбнулся тетке и направился в дом прихватить теплую куртку для похода на Ледяшку. Его остановил голос матери:

– Что ты решил?

Ах, от него, оказывается, чего-то ждут…