Сеть миров

Если бы гигантский кот достиг Эйкера, он напоролся бы на меч наемника, но изменить траекторию прыжка зверь уже не мог. Он падал, шипя, корчась и метя в человека когтистыми лапами. Пролетев мимо варвара, берлекот попытался уцепиться за край обрыва, однако раненая конечность не дала обрести равновесие. Чудовище опрокинулось и с отчаянным визгом, ломая густые кусты, покатилось по склону.

Прежде чем убрать меч в ножны, Эйкер вытер его рукоять. Потом уважительно посмотрел вверх.

— Меткий выстрел, Гранто, — похвалил наемник и жестом велел спускаться за собой в долину.

Остерегаясь нападения раненого берлекота, Эйкер и Грант вошли в чащу. Снова зарядил снег, укрывая все вокруг белым. Лес закончился. Они по насыпи выбрались на ухабистую дорогу, которая извилистой лентой пересекала поле, проходя недалеко от каменного дома с земляной крышей.

Шагая, Грант опасливо поглядывал на дом. Он понял, что страхи обоснованы, когда наружу выбежали четверо бородатых мужиков и визгливая баба. Они выкрикивали проклятия и размахивали грозного вида цепами и серпами. Грант отпрянул, тогда как Эйкер счел селян не то что нестрашными, но даже недостойными внимания. Со скучающей ухмылкой он ждал их приближения.

Когда расстояние сократилось до нескольких ярдов, Эйкер издал боевой клич и выхватил из ножен длинный меч. Одного взмаха хватило, чтобы цепы двоих селян, что забежали вперед, развалились пополам. Забияки вытаращились на бесполезное оружие и с воплями — на сей раз горестными — помчались обратно. Они еще не добежали до дому, а Эйкер уже спрятал клинок и продолжил путь.

Крохотное столкновение напомнило Гранту о том, как важно умение фехтовать. Он подобрал с земли палку и принялся лупить ею по всему, до чего только мог дотянуться. Представляя на месте случайной мишени живого врага, старался выверить угол атаки и поразить супостата как можно точнее. За таким нехитрым занятием дорога казалась легче и веселее; рефлексы Гранта вновь обострились — от упражнений или оттого, что вокруг сияла бескрайняя белизна. А может, и от ощущения легкости и свободы.

К полудню путники сделали привал у замерзшей реки и перекусили жуткого вида хлебом, который Эйкер извлек из недр поклажи. Наемник сделал прорубь и в роговых кружках смешал вино с водой. Получился бодрящий, хорошо утоляющий жажду напиток; он сильно выиграл оттого, что вода была насыщена газом и имела приятный вкус. Облизываясь, Грант гадал, что за геологическая особенность этого мира могла сотворить подобное чудо.

Дорога и дальше вилась по широкой долине, и путники шли по ней, предпочитая не срезать через изрытые бороздами поля. Ближе к вечеру зима закончилась.

Пожалуй, никакими другими словами это и не описать. Только что Грант с Эйкером брели по щиколотку в снегу, а вокруг степенно падали крупные хлопья, как вдруг небо впереди посветлело. Словно выросла на пути невидимая стена, за которой солнце ярко сияло над зелеными полями. Юноша и наемник беспрепятственно пересекли эту границу, зато снежинки преодолеть ее не могли, тут же таяли, исчезали.

Грант растерянно огляделся: на три стороны простирался живописный цветущий пейзаж, а позади царили холод, снег да ледяной ветер.

Солнце и теплый ветерок пришлись Эйкеру по нраву. Наемник расстегнул ворот куртки и полной грудью вдохнул напоенный летними ароматами воздух.

— Армия, к которой мы прибьемся, уже недалеко. Люблю, когда солнце припекает, поэтому часто сражаюсь за доброго герцога Дарика. У него подагра, и он не переносит холод. Дарику всегда светит солнце, так здесь говорят.

— Ты имеешь в виду, что он создает лето?

— Нуда. С помощью чар, им самим и состряпанных четверть века назад, и они до сих пор действуют. Не важно, какое время года на дворе, — вокруг Дарика всегда середина лета.

Они поднялись на пригорок, с которого открывался вид на широкий луг, где и разбила лагерь армия герцога. Пестрели палатки и шатры, сновали люди в кожаных доспехах и кольчугах; некоторые, в позлащенных и посеребренных латах, восседали на шестиногих лошадеобразных скакунах. Стоял сильнейший гам: выкрикивались приказы, звенела сталь, трубили рожки… Недалеко от дороги была разбита сторожевая палатка, подле которой слонялось с полдюжины пикинеров.

Воин, что стоял ближе всех к дороге, загородил путь и сонно проговорил:

— Ни шагу дальше! Назовись! Чего надо?

— Мы наемники, идем служить доброму герцогу Дарику.

Удовлетворенный ответом, воин опустил пику и крикнул в сторону палатки:

— Эй, капрал, тут еще двое хотят завербоваться.

В палатке засуетились, и через секунду наружу высунулся молодец с длинными вьющимися усами. Он презрительно осмотрел новичков и задержал взгляд на Гранте: хилом, сутулом, бледном, женоподобном, светловолосом, с прозрачными бровями. Капрал криво усмехнулся и велел пикинеру:

— Не бог весть что, но ты отведи их к герцогу… он всяких берет.

Эйкер плюнул капралу в лицо и потянул из ножен меч.