Сеть Алисы

Это продолжалось минут десять — Жаба обыскала Эву, затем проверила ее одежду и обувь. Жгучая пощечина завершила процедуру. Эва открыла заплаканные глаза.

— Одевайся, — сказала Жаба, явно разочарованная.

Эва села, прикрывшись руками.

— М-можно стакан в-в-в…

— Ч-ч-чего-чего? — передразнила Жаба.

— Воды, — всхлипнула Эва.

Пусть эта сука издевается, лишь бы утвердилась во мнении, что перед ней простофиля, позволившая украсть свой пропуск.

— Ах, воды? Вон, угощайся. — Жаба показала на плошку с мутной водой, в которой солдаты ополаскивали зубные щетки, и засмеялась собственному остроумию.

Эва неуклюже оделась. У дрожавшей Маргариты Ле Франсуа руки не слушались, но мысль Эвелин Гардинер неслась, точно курьерский поезд. Сквозь оконце в двери она видела, как Жаба подошла к Лили, и переполнилась страхом от того, что сейчас произойдет.

Жаба приказала Лили раздеться.

Она не подчинится, — подумала Эва.

Лили стояла как вкопанная. Жаба сдернула с нее юбку.

Ни за что не подчинится.

Лили сопротивлялась, но здоровенная баба сорвала с нее всю одежду. В отличие от Эвы, Лили не прикрыла свою наготу и даже не шелохнулась, когда Жаба всю ее обшарила. Такую худенькую — ребра ее выпирали, точно перекладины лестницы. Потом Жаба грубо отпихнула Лили, с лица которой не сходила презрительная усмешка, и перешла к осмотру ее одежды и сумки.

Пусть она ничего не найдет, — взмолилась Эва, но из сумки выпали паспорта торговки сыром Вивьен, прачки Розали, белошвейки Мари и Алисы Дюбуа, которые Лили использовала при переходах границы. Жаба что-то орала, размахивая паспортами, Лили бесстрастно смотрела перед собой.

Наконец ей разрешили одеться. Она застегивала последнюю пуговицу на блузке, когда в каморку вошел человек с кружкой в руке. Эва, подглядывая сквозь занавесь растрепанных волос, его узнала — это был герр Роцелэр, начальник городской полиции. Несколько раз она его видела издали, но в донесении составила его характеристику, услышав, что о нем говорят пьяные офицеры. Сейчас это низенький смуглый мужчина в отлично сшитом пиджаке пожирал глазами Лили.

— Вас не мучит жажда, мадмуазель? — по-французски спросил он, протягивая кружку, наполненную густым желтоватым питьем.

Хотят, чтобы ее вырвало, — сообразила Эва, — надеются таким способом заполучить шифровку.

— Спасибо, мсье, я не люблю молочного, — вежливо ответила Лили. — Не найдется ли у вас бренди? У меня был жуткий день.

Точно так она сказала в их первую встречу в Гавре. Эва вспомнила тот дождливый день, душное кафе и невероятную шляпу Лили. Воспоминание резануло ножом. Добро пожаловать в сеть Алисы.

— Отведайте, прошу вас. — Герр Роцелэр изображал хлебосольного хозяина.

Лили усмехнулась и покачала головой. Жаба ее пихнула и, ухватив за волосы, запрокинула ей голову, а полицмейстер попытался силой влить питье ей в рот. Но Лили выбила у него плошку, содержимое которой разлилось по полу. Жаба влепила Лили пощечину.

— Не надо! — Герр Роцелэр вскинул руку. — Сначала допросим обеих.

У Эвы екнуло сердце.

— Эта раззява тут ни при чем. — Лили фыркнула. — Говорю же, я высмотрела ее в очереди и стянула у нее пропуск.

Сквозь оконце полицмейстер глянул на Эву, скорчившуюся в углу.

— Приведите ее.

Жаба вошла в комнату, схватила Эву за руку и втащила в каморку. Эва рухнула на колени и залилась слезами, икая и подвывая. Истерика далась ей удивительно легко. Внутри она была абсолютно спокойна и как будто наблюдала за собой со стороны. Краем глаза она видела маленькие босые ступни Лили.

— Итак, мадмуазель… — Полицмейстер старался поймать взгляд Эвы, согнувшейся пополам. — Ле Франсуа, если это ваше настоящее имя…

— Я ее знаю, герр Роцелэр, — вмешался молодой гауптман, арестовавший девушек на перроне. Оттого-то он и решил проверить наши документы, что узнал меня? — подумала Эва. — Значит, виновата я, я… — Она живет на рю Сен-Клу. Помню, я был там с проверкой. Девица достойная.

— Маргарита Ле Франсуа… — Полицмейстер пролистал Эвин паспорт и кивнул на Лили: — Вы знакомы с этой женщиной?

— Н-н-н… — Предательское слово с металлическим вкусом тридцати сребреников никак не сходило с уст, но вот наконец Эва прошептала: — Нет.

— Да откуда ей знать меня? — досадливо воскликнула Лили. — Раньше я ее в глаза не видела! Неужели я бы стала переходить границу на пару с дурой-заикой?

Герр Роцелэр разглядывал Эву: мокрые щеки, облепленные растрепавшимися волосами, трясущиеся руки, через которые словно пропустили электрический ток.

— Куда вы ехали, мадмуазель?

— В Т-т-т-т…

— Да отвечайте же, господи боже мой!

— В Т-т-т… — Эва не притворялась — еще никогда в жизни она так не буксовала. — На п-п-причастие моей п-племямянницы… в Т-т-т…

— В Турне?

— Да, г-г-господин…

— У вас там родные?