Сержант Жора Штык

Через два часа потери прояснились. Убитых — сорок восемь человек, ранено шесть, уцелело — двадцать, из них два снайперских расчёта, которые аппарата не видели и огня не открывали. Раненым оказали помощь (благо у Коха были штатные медики), поставили им палатку и когда она нагрелась переместили их туда. Журналы наблюдения собрали все, а вот три винтовки пропали. У восьми разбиты прицелы, но семь штук уцелело и вполне могли быть применены. Венс назначил автоматчиков стрелками и вручил им оружие, сказав, что как освободится, проведёт занятие и покажет, как из них стрелять. Два уцелевших расчёта отправил к болоту на фланги, с задачей периодически наблюдать, включая прибор на короткое время и тут же выключать. Никуда не стрелять. К двум часам ночи Венс составил шифровку и отправил её в штаб операции в Ковель. Пока он писал, унтер Больтке осмотрел внимательно все три позиции откуда пропало оружие и огорчил своего начальника тем, что двое на позиции оказались убиты не пулей, а ударом в голову — проломлен череп. А винтовки с убитых аккуратно сняты со всеми ремнями и блоками питания.

Венс так и написал: «После атаки на снайперов «невидимки» приземлились, добили двух уцелевших солдат на позициях и забрали себе их оружие (три винтовки с инфракрасным прицелом «Вампир»). Очевидно оно показалось им опасным, поскольку позволяло обнаружить и произвести прицельную стрельбу».

В общем по отправленному докладу выходило, что подразделение Венса выявило невидимок и вступило с ними в бой. На различных дистанциях (от пятидесяти до 250 метров) и попыталось нанести им ущерб.

«Ни один профессиональный снайпер при стрельбе в аппарат и фигуры невидимок не попал. По цели произведено пятьдесят шесть выстрелов восемнадцатью различными снайперами. Скорее всего имеет место искажение изображения и точка прицеливания не соответствует действительности. Разумней применить стрельбу картечью с большим пятном поражения».

Именно за эту фразу его потом наградили Крестом.

Г Л А В А 19

— Жора, я прочитала текст Высшего и записала тебе его по-русски, — сказала Марисан, заглянув утром, перед завтраком.

— Эля, зайди пожалуйста, — сказал Принц в амулет.

Через минуту в комнату ворвалась Первая мать

— Что-то случилось, Жора? — спросила жена.

— Маша перевела записку Высшего, которую мы нашли у перехода в подвале его дома. Хочу, чтобы ты тоже знала содержание и посоветовала, что с ней делать.

Тексту было намного — полстранички:

«На комете разумные. Всю нашу троицу, проникшую в высь силой разума, отследили и попытались уничтожить непонятными ударами. За кромку уйти не успел. Одел доспех. Сил нет, чувствую, что умираю. Не от магии, какие-то неизвестные лучи, посланные вдогон. Что-то нарушено в структуре организма. Комета вернётся через тысячу двести лет.

Мне досталось меньше всех, я изучал хвост — светящиеся газы. Расвиэль, проникший в ядро, вырваться не сумел, его убили там. Он успел нас только предупредить и сказать перед смертью: «Прощайте». Корнеэль умер на траектории в переходе. Он только стонал от боли, а после пятого удара мозг его уже перестал работать. В меня попали трижды, всё тело воспламенялось от каких-то лучей, начинала закипать кровь. Но я успел вернуться в свою лабораторию. Под землёй излучение не доставало. Пытаюсь себя лечить, но вся энергетика нарушена, могу производить только простейшие заклинания. Уже плохо соображаю. На заклятие сохранения ушли последние силы. Прощайте. Лесвиэль.»

— Последние строчки написаны очень слабо, с разрывами, еле разобрала, — пояснила Марисан. — Два слова вставила просто по смыслу, да и последнее имя очень неразборчиво.

— Спасибо, Маша, — поцеловал жену сержант. — Но получается мы ничего нового и не узнали. Только имена и то, что Высших атаковали во время возвращения, а потом уже и на планете вторым ударом снесли их дома. Вы знаете, я боюсь, что там после этого удара, до сих пор есть остаточное излучение, поэтому на пустошах ничего и не растёт до сих пор, только трава. Могли набраться радиации по самое не могу.

— Это как? — спросила Эля.

— Это когда у мужиков уже не стоит, — пояснил сержант. — А женщины рожают по Пушкину: не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку. Дети рождаются уродами.

— Жора поясни подробнее, мы с этим никогда не сталкивались, — напряглась Марисан.

Сержант начал быстренько вспоминать военный учебник по Оружию массового поражения: