Серый мир

Каторжане зашевелились и, потолкавшись несколько минут, встали в колонну по двое. Я оказался в самом конце колонны, рядом со мной в одном ряду оказался невысокий толстяк, он был одет в ватные штаны и фуфайку, на ногах были валенки. Один валенок был с колошей, а другой без, из-за этого, когда он шел, хромал на одну ногу. Толстяк очень сильно нервничал, его руки дрожали, а голова была низко наклонена, и губы все время шевелились — произносили беззвучно какие-то слова. Наверное, молился. За воротами нашу колонну окружили конвоиры на лошадях, по двое с каждой стороны, и еще пара верховых держалась чуть позади колонны.

— Вперед, бегом марш! — поднявшись в стременах, прокричал конвоир с левого края колонны. — Кто не сможет выдержать темп, тот умрет! Вперед!

Пешие автоматчики разошлись в стороны, пропуская колонну каторжан и верховых конвоиров. Впередиидущие ряды начали набирать скорость, переходя с размеренного темпа на быстрый шаг. Конвоирам на лошадях, видимо, показалось, что колонна движется медленно, и в воздухе несколько раз просвистели удары нагайками. Быстрый шаг сменился бегом, и колонна, сильно растягиваясь, набирая обороты, побежала вперед по накатанной дороге. Я бежал вместе со всеми, равномерно переставляя ноги, как робот, и совсем не чувствовал усталости, легкие дышали плавно и легко, сердце работало без сбоев. Не было ни усталости, ни боли, даже пот на лбу не выступал.

Колонна растянулась метров на пятьдесят, я держался середины строя и причем никого специально не обгонял, держал все время один и тот же ритм, просто постепенно народ выдыхался и начинал замедлять бег.

Сзади раздался громкий крик, колонна как по команде замедлила бег и, перейдя на шаг, совсем остановилась. Все обернулись назад и стали рассматривать, что там происходит. Толстяк, который стоял в строю рядом со мной, отстал от колонны дальше всех. Сейчас он лежал на обочине и пытался подняться, но у него ничего не получалось — ноги разъезжались на скользкой дороге. В итоге он встал на колени и начал громко кричать, только сейчас я понял, почему он кричит. Правая рука висела неподвижно вдоль тела, и по ней на снег стекала кровь. Крови набежала уже целая лужа, и вообще было видно, что кровотечение открылось раньше, по дороге на несколько метров растянулась кровавая дорожка.

— Толстяк не жилец, — проговорил стоящий рядом со мной молодой парень. — Конвоиры специально это сделали. Клеймить стали только в этом году, вот они и решили проверить, насколько клеймо убойно работает.

— Откуда знаешь, что только в этом году клеймить начали? — спросил я, повернувшись в его сторону.

Парень был молодой, лет двадцать — двадцать пять. Смуглая кожа, черные волосы и небольшой шрам на нижней губе. А вот серьги в ухе не было, зато на мочке уха был наклеен лейкопластырь. Видимо, серьгу вырвали из уха и порвали мочку. Жук — контрабандист и свежеиспеченный каторжанин, собственной персоной.

— Люди говорили, — ушел от прямого ответа Жук. — Раньше было проще, можно было сбежать во время перегона каторжан, а сейчас уже никак не сбежишь.

Посмотрев на корчившегося в снегу толстяка с помощью увеличенного магического зрения, я увидел, что вокруг предплечья висит черный ореол. Клеймо высасывает жизненные силы, эдакий паразит. Мне даже удалось рассмотреть узор заклятия. В принципе, ничего сложного, сломать такое — вопрос пары минут, надо только будет проделать тонким шилом или спицей небольшую дырку в руке, и все — магическая энергия клейма сама уйдет из тела жертвы.

— Жук, если поможешь мне, то я сниму с тебя клеймо, — посмотрев прямо в глаза парню, произнес я. — Тебя ведь Жуком кличут?

— Так это ты? Тот, за кого просили? — с усмешкой спросил Жук. — А точно сможешь снять клеймо? Оно ведь с магической подпиткой, верно?

— Смогу, ничего сверхсложного в этом нет, — ответил я ему уже на ходу, конвоиры погнали нас дальше.

Толстяк остался лежать на обочине дороги, его даже никто не убирал. Уже потом я узнал, что по следам колонны каторжан идет похоронная команда, которая и занимается сбором трупов.

— Ну тогда я с тобой, — легкомысленно ответил парень. — Только учти, что у меня есть некоторые, как бы это помягче сказать, недопонимания с местным криминалитетом. Понимаешь? И если ты будешь рядом, то тебя они тоже могут коснуться.

— Ничего страшного. Проблемой больше, проблемой меньше. Нам, татарам, все… по фиг, — переиначил я народную пословицу.

Жук ничего не ответил, и дальше мы с ним шли молча. Колонна каторжан в окружении конных конвоиров медленно шла вперед. Действия конвоиров были для меня непонятны. Зачем надо было гнать колонну бегом? Решили проверить действие заклятия-клейма? Или у них есть своеобразная форма тотализатора: кто первый умрет? Непонятно. Ну, в общем-то, дело-то не мое. Дыхание было ровное, ноги-руки, голова не болели, все было в норме. Даже странно, хотя что странного — ведь внутри меня теперь сидит ангел-хранитель.