Серый. Мир

С синяками и кровоподтёками решили просто: Пётр позвал своих сыновей, и, указав на меня пальцем, сказал им, чтобы они меня немного помяли. Мне, просто так стоять и смотреть, было неинтересно, поэтому я первый и начал, тем более, что физически я чувствовал себя вполне сносно. Возились они со мной недолго, минут пять. В итоге у меня появился синяк во всю правую половину лица, и ещё куча мелких ссадин и кровоподтёков, а у одного из сыновей Петра, оказалось сломана рука, второй отделался небольшим растяжением голеностопного сустава. Клавдия, тут же намазала меня своим дурно пахнущим отваром, и синяки утратили былую свежесть. Потом, Пётр ещё долго кричал на сыновей, которые по его словам, позорят не только себя, но и его, а ещё, до кучи, и всех казаков. Вина бедных отпрысков состояла в том, что они вдвоём не могли справиться со мной и дали себя покалечить. Я на всё это смотрел спокойно и умиротворённо, понимал, что сейчас проживаю последние спокойные часы, когда не надо себя держать в напряжении и можно не опасаться за свою жизнь.

Во двор зашёл Митяй, а следом за ним невысокий плотный мужичок с пышными усами. Митяй, свернул за сарай и исчез из вида, а второй подошёл к нам. На вид, пришедшему, было лет сорок, сорок пять. С виду, новоприбывший, больше походил на сантехника. Знаете, такой, невысокий, чуть лысоватый, в сером замызганном пиджаке, ну в каждом ЖЭКе такой обязательно найдётся. Вернее, он обязательно там работает и когда не нужно, постоянно попадается на глаза, а когда он тебе срочно нужен, никогда не найдёшь. Не человек, а часть обстановки, мимо него можешь пройти несколько раз и не заметишь. И глаза у него были хитрющие, сразу видно, либо хитрец и ворюга, либо особист.

— А вот и Александр Петрович пожаловал, — приветливо взмахнул рукой Пётр. — Ну-с, господин подхорунжий принимайте клиента, расскажите товарищу, всё, что известно о Драконьих горах. А я, пожалуй, пойду, проведу своих несмышлёнышей домой, надо их немного подлечить.

— Здравствуйте, меня зовут Александр Петрович, я отвечаю за разведку и контрразведку, в этой станице, — представился усатый.

Я так и знал, что особист, уж лучше бы он оказался местным сантехником.

— Сергей, можно Серый, — протянул руку для рукопожатия я. — Ну, рассказывайте, во, что я вляпался, и что меня ожидает?

— Очень точное определение — вляпались, и замете по личной инициативе, — как-то очень тихо, я бы даже сказал нежно произнёс контрразведчик. — В связи, с чем возникает вопрос — Зачем вам это надо? Сразу уточню, чтобы не было недоразумения, в официальную версию о том, что вы это сделали в знак благодарности перед Клавдией за то, что она вас исцелила, я не верю.

— Тогда у меня к вам встречный вопрос, а что будет, если я вам скажу не правду? Или нет, не так, для чего вам надо знать правду? Если узнаете, истинные причины не будете меня менять на Василия?

— Эх, молодость. Всё у вас должно быть прямолинейно. Поймите: неизвестность пугает. А лично я, если чего-то не понимаю, то меня это ещё и раздражает. Представьте себе, такой вариант развития событий, мы удачно произвели обмен, вы уехали на каторгу, но во время транспортировки, кто-то обстрелял конвой, и при этом погибла пара заключённых, и вы в том числе. Как вам такой вариант? А всё из-за чего? Только из-за того, что вы в своё время не захотели открыть истинных причин своего поведения.

Я задумался, а ведь он прав, неизвестность пугает. Времени, расспросить меня с пристрастием, у них просто нет, я должен рассказать всё сам. А если я случайно погибну, то казакам от этого выгода будет в первую очередь, ведь я единственный свидетель того, что Василий ушёл от наказания. Когда я получал своё задание, то чёткого приказа, о строгой секретности не было. Приказ я получал не от Князя, а лично от, её величества Горной Княжны, а кто с ней лично общался, тот знает, что обычно её приказы выглядят виде просьбы и достаточно вольно могут трактоваться, так, что рассказав сейчас контрразведчику часть правды, я теоретически прямого приказа не нарушаю. Может рискнуть?

— Александр Петрович, как бы вам так объяснить, чтобы и прямого приказа не нарушить и удовлетворить ваше любопытство, — начал свой рассказ я. — О, а давайте я вам просто расскажу одну историю, тем более, что она короткая и сильно я вас не утомлю.

— Ну, что ж, истории я люблю, так, что милости прошу, — благосклонно кивнул контрразведчик.