Серый. Мир

— Во-первых, тебе какой с этого прок? Деньги ты и так все его заберёшь, — до чего голос то у бабки противный. — Во-вторых, горе у неё, сына её старшего на каторгу отправляют, не до лечения её сейчас. Когда проклятия и порчи снимаешь, душа должна быть чистая и спокойная, а неё сейчас спокойствия ещё долго не будет, Васька, то её старшой, любимым сыном был. Он же точная копия мужа её погибшего. Хоть я и не люблю Клавку, но всё равно жалко мне её.

— Что, не получилось Ваську от каторги отмазать? Эх, хороший парняга был — знатный кузнец — сокрушался Митяй.

— А, как тут отмажешь, если он двух мужиков до смерти забил, — продолжала скрипеть старуха. — Если бы ещё кого то из наших, а так прихвостни торгашеские. А с ними атаману ссориться не с руки. С кем он потом дела торговые вести будет?

— А куда хоть, Ваську то сошлют? — спросил Митяй. — Может по дороге сбежит?

— Слухи ходят, что в Драконьи горы, на рудники, — ответила бабка. — Оттуда не сбегают, каторжан всех клеймят.

— Да-а, конец Ваське, Драконьи горы — это верная смерть, — грустно произнёс Митяй.

— Зови, эту Петровну, разговор у меня к ней будет, — прохрипел я, из последних сил…

— Дурак, человек, сказано тебе, не в деньгах дело, — усмехнулась бабка. — Для таких дел настрой нужен.

— Веди её, я вместо сына её, Васьки на каторгу поеду, — устало произнёс я, и опять потерял сознание.

В себя я пришёл от того, что кто-то щупает мою грудь, пальцы были тонкие, но нажимали они очень сильно.

— Очень сильная порча на нём, удивительно как до сих пор жив. Хотя, по тому какая у него дыра в энергетике, нет ничего удивительного — весь негатив уходил, а ему досталось только излишки, но всё равно с таким проклятьем дольше часа не живут, — голос был очень мягким. — Открывай глаза, я же вижу, что ты уже пришёл в себя.

— А толку, открывать глаза, если я ослеп, — грустно произнёс я, но веки всё равно поднял, резкая вспышка света ударила по глазам. Зрение ко мне вернулось, это хорошо, да что там, это просто замечательно, я с детства очень сильно боялся ослепнуть.

— Это правда, что хочешь заменить моего сына в тюрьме и отправиться вместо него на каторгу? — произнёс чей-то мелодичный, слегка хрипловатый голос. — Зачем тебе это? Драконьи горы — это верная смерть, пускай не сразу, но с Драконьих рудников ещё никто не возвращался живым. Никогда!

— Это я и без вас знаю! — зло огрызнулся я. — Вы мне лучше скажите, меня излечить можно? А, то тут некоторые особо вредные бабульки утверждают, что не доживу я до утра! Если это так, то наш дальнейший разговор теряет всякий смысл!

— Нет, ты посмотри на него, одной ногой уже в могиле, а ещё и торгуется, — узнаю скрипучий голос Митиной Бабки. — Ты его Клавка не лечи, он, всяко тебя обманет, у него же на лбу написано, что он врун и шельмец!

— Нет, баба Нюра, этот не обманет, — уверенно произнёс грудной голос. — Ведь не обманешь, а горец?

Вот, блин, как она догадалась, что я принадлежу к клану гор? Оставлять свидетелей за спиной опасно, но что делать, без их помощи мне верная смерть. Да-а, задача!

— Вы тётенька ошибаетесь, я к жителям гор отношения не имею, — попытался, отвертеться я. — Вы меня с кем-то перепутали.

— Хорошо, если я ошиблась, то тебе ничего не стоит принести клятву на крови во имя здравия Горной Княжны, — с издёвкой в голосе, произнесла целительница. — Ведь так?

Клятва на крови, это не просто так, этого обета нарушать нельзя, и не потому что совесть замучает. Нет, совесть здесь не причём: нарушивший клятву умрёт в страшных муках. Весь фокус в том, что во время принесения подобной клятвы, ты как бы связываешь воедино, слова обета и свою внутреннюю энергетику, которая в свою очередь зависит от клана, к которому ты принадлежишь. Подобная клятва приноситься в присутствии мага или чародея. В общем, подловила меня эта Клавдия Петровна и дело тут даже не в клятве, мне всё равно надо в Драконьи горы, так, что клятву я не нарушу, дело в том, что магичка легко определила мою клановую принадлежность, а если она смогла, то и другие смогут.

— Клятву я принесу, — повернув голову и посмотрев ей в глаза, уверенно произнёс я. — А вы? Вы меня излечите?

— Скажу честно — попробую. Случай у тебя непростой, я такой порчи ещё не видела. Я не понимаю, почему ты ещё жив. Митяя я уже послала, он принесёт всё необходимое, твоих денег и автоматов, едва хватит на все нужные для лечения ингредиенты.

— Проще было дать ему умереть, — проскрипел старушечий голос в углу.

— И вам бабуля долгих лет жизни и крепкого здоровья, — не остался в долгу я.

На улице прогромыхали, чьи-то шаги, и в баньку ввалился медведь, вернее мужчина огромных размеров, банька и без того маленьких размеров, сразу показалось ещё меньше. На вошедшем, был одет лёгкий бушлат, под ним свитер. Шапки на голове не было, хотя с такой густой и длинной шевелюрой, он мог не бояться застудить голову. За спиной великана маячило испуганное лицо Митяя.

— Клавдия, тебе кто давал право распоряжаться общинными запасами стратегического значения? — пробасил великан.