Серый кардинал

Идти к Бирюкову не хотелось — мало тому Рытовой. Навесил ему на шею дамочку — заботься о ней, Николаич, до неизвестно какого времени. Вроде как подселение. Ладно, очень скоро все прояснится, скоро Влад Рогунов и его бухгалтерша не будут представлять ровно никакого интереса для Павленко и тех, кто за ним стоит, поскольку поймут, что Влад все рассказал кому-то. А тогда все внимание должно переключиться на него, Клюева, и будет фиксироваться на нем до тех пор, пока он не даст понять этим козлам, что интересоваться им либо бессмысленно, либо опасно.

Клюев долго добирался до своего «логова», как он называл квартиру, оставленную ему счастливой и богатой знакомой за чисто символическую плату. Он шел по улице, впрыгивал на ходу в трамвай, ехал в метро, где в самый последний момент выпрыгивал из вагона. И только убедившись на сто процентов, что не притащил за собой «хвост», уже после восьми вечера юркнул за дверь «конспиративной» квартиры. В холодильнике было полбутылки какой-то польской гадости, какого-то «газованого напою». Еще имелись баночка консервированной ветчины, пара ложечек растворимого кофе и горбушка хлеба, давно превратившаяся в сухарь.

Он перекусил немного, выпил кофе, запил все «газованной» мерзостью и сразу же уснул.

Он сменил Ненашева в половине восьмого утра на следующий день. Естественно, перед этим Клюев поговорил по телефону с Феликсом Верховским, который этой ночью провел две операции и чуть не послал его подальше за то, что он прервал только что начавшийся сон.

В больнице все было в порядке, то есть, Влада Рогунова за прошедшую ночь никто не похитил и не убил. Больше того, Влад пришел в себя ровно настолько, что самостоятельно смог доковылять до туалета. Клюев же рассчитывал увидеть человека, лежавшего «под капельницей», с перебинтованной головой, а то и с какими-то трубками в носу, человека, который приходит на короткое время в себя, но и в моменты пробуждения от беспамятства смутно осознающего, кто он такой, и какое нынче тысячелетье во дворе.

— Ну-у, Влад, да ты в прекрасной форме, как я погляжу, — приветствовал его Клюев. Он, конечно, сильно польстил насчет формы. Влад выглядел бледновато. Застиранные пижамные штаны и блеклого цвета майка тоже не красили преуспевающего бизнесмена. Глаз по-прежнему не открывался, разбитые губы покрылись ужасными струпьями, поэтому дикция Влада оставляла желать лучшего.

— Вэня, — прошамкал он, — нафкофко я понимаю, я обяван тебе...

— Ничем ты не обязан мне. Ложись, у тебя ведь сотрясение мозга. Лед прикладывай — самое испытанное средство. Тебе, конечно, трудно говорить, и голова наверняка очень болит, но чтобы эту самую голову вовсе не отделили от туловища, ты мне должен кое-что поведать. Ты должен выбрать между разглашением коммерческой тайны и возможностью рвать цветы и кататься по траве плюс что-то там еще проделывать с женщинами. У меня есть предположения относительно ребят, которые вытащили тебя из бара три дня назад. А ты мои предположения должен либо подтвердить, либо опровергнуть, рассказав в таком случае как же все обстояло в действительности.

Влад поморщился и вновь опустил голову на подушку с клейменной больничной наволочкой.

— Насколько я понимаю, — начал Клюев, — ты неправильно поделился с тем типом, у которого был на даче?

— Почему неправильно? — опять прошепелявил Влад.

— Не знаю. Может быть это ему показалось, что неправильно. Меня не интересует правовая сторона ваших контрактов. Хотя, как я догадываюсь, о каких-либо правах и законах в данном случае говорить бессмысленно, поскольку Павленко что-то воровал, а ты помогал ему сбагривать, «тырбанить слам», как выражаются блатные.

— Ну, можно считать, что все было так,— болезненно сморщившись, подтвердил Влад.

— Влад, это было военное имущество, так?

— Так.

— В том числе и оружие, да?

— Да. — Секунд десять прошло, прежде чем Влад сделал это признание.

— И покупателей для Павленко нашел ты?

— Ничего от тебя не скроешь, — Влад покачал бы головой, если бы мог это делать.

— И покупатели эти были где?..

— В Чечне.

— Вот как... — Клюев помолчал. — А скажи мне, Влад, двадцать второго апреля, то есть, третьего дня, когда на тебя напали, ты ничего не сказал им обо мне? Я имею в виду — телефон, адрес и тому подобное.

— Нет, Женя, клянусь, — Влад не мигая, глядел на него здоровым глазом.

— Верю, верю. Это я сам лопухнулся, как последний фраер. Они тебя, конечно, сразу же спросили, кто эти два шустряка, которые джигитов отметелили?

— Спросили, — печально улыбнулся Влад. — Но я им сказал, что видел вас всего два-три раза, что вы вообще, похоже не местные. Сначала они мне вроде бы и поверили, хотя по башке для острастки дали. А потом на следующий день один из них подошел и сказал: «Что же ты, падла, про лучшего своего друга молчал?» И кулаком изо всей силы в зубы. Следом и Боб появился, что же ты, говорит, про Клюева забыл сказать?

— Да-да, Влад, все правильно, Боб. Говорю же, фраернулся я в тот вечер. Сразу же кинулся к Бобу, к твоему «покровителю». А он, как выясняется, действовал в спарке с твоим другом Павленко. Двойной контроль.