Серые Пределы

– Я тебя ни о чем не просил, – хмуро буркнул Белик, торопливо оправляя воротник и отползая под защиту Траш.

– Да, конечно, – устало закрыл глаза эльф. – Только узы заставил разорвать, чтобы меня из-за твоей глупости по дороге не тряхнуло… не мог нормально сказать, в чем дело, а не устраивать целый спектакль?! Языка, что ли, нет? Или страшно признаться, что был почти на грани? Что не справился с двойными узами и едва на нас не набросился? Неужели так трудно было попросить, чтобы я избавил тебя от сложностей?!

Белик насупился еще больше и забрался на приоткрывшую один глаз хмеру уже целиком, растянувшись прямо на шипастой спине и обвив руками мощную шею. Уткнулся в надежную броню подруги и так замер, не в силах пошевелиться. Кажется, даже подпитываясь от нее потихоньку. В темноте его лица почти не было видно, только зеленоватые глаза чуть посверкивали странными искрами, да уши слегка порозовели, но Таррэн уже знал, что не ошибся. Знал с того самого момента, когда в странном наитии наложил вторые узы Единения и вырвал мятущееся сознание Гончей из плена звериных эмоций.

– Я думал, что справлюсь, – наконец, тихонько шмыгнул носом пацан.

– Думал он, – передразнил эльф. – Не знаю, о чем ты вообще думал! Тебе вторые узы были нужны, как собаке – пятая нога! Так зачем ты вообще в это ввязался?!

– Вторые узы должны были уравновесить первые, – совсем тихо возразил Белик. – Если бы не они, я бы сорвался раньше. Мы еще с вечера почувствовали, что дело плохо, когда разозлились на тебя и едва не зашибли, только я никому не сказал. Даже Дядько. Лишь Каррашик сообразил, да Траш забеспокоилась, а больше никто и не понял.

– Почему ты не сказал хотя бы мне?! Я тебе, что… – Таррэн неожиданно осекся. «Враг?» – хотел он спросить, но вовремя вспомнил пустой и бесстрастный голос в своей голове, холодное «я всегда тебя жду» и с досадой поджал губы. Да уж, тоже мне, друг нашелся. Если в тот момент мальчишка и врал, то совсем чуть-чуть, для большей убедительности.

Белик, словно поняв все без слов, виновато отвел глаза, а потом так же тихо добавил:

– С узами действительно стало полегче. Ты меня здорово разгрузил и помог одолеть половину пути, успокоиться… у тебя очень сильная воля. Но потом все снова вернулось, и их пришлось срочно рвать. А поскольку узы накладывал именно ты, то и снимать нужно было тебе, иначе Дядько обязательно что-нибудь бы заподозрил и потребовал сделать какую-нибудь глупость. Вроде того, чтобы переждать в безопасности или зайти на Тропу позже, после отдыха. А нам нельзя было задерживаться. Никак. Потому что нам с Траш второй раз теперь только дня через три можно, не раньше, иначе снова получится, как сегодня. Но время было слишком дорого: стоило соваться на Тропу, если потом три дня на ней куковать? Вот я и… слегка приврал.

– Только слегка? – вздернул тонкую бровь Темный.

– Угу. Самую малость. А чтобы ты поверил, заставил себя вспомнить свой самый первый день на Тропе, когда мы с Траш оступились и рухнули с лестницы. Дерьмово нам тогда было. Хуже некуда. Но если бы ты от души хлебнул того, что и я тогда, если бы прочувствовал на своей шкуре то, через что прошла сегодня моя красавица, стало бы совсем плохо. А я все же не настолько тебя не люблю, чтобы заставлять слышать нашу боль. Неправильно это. Нехорошо. Нечестно, хоть ты и Темный. И потом, если бы нам сегодня не повезло… – пацан неслышно вздохнул. – Поход все равно нельзя отменить: он слишком важен. И ты тоже важен. Для всей Лиары.

Таррэн секунду ошалело таращился, не в силах поверить в то, что услышал, а потом едва не расхохотался со злости. Потрясающе! Мало того, что его опять провели с узами, как ребенка, так теперь еще и сообщают, что он – Его Ушастое Высочество – должен добраться до Лабиринта во что бы то ни стало! Иными словами, его будут беречь и (ха-ха!) опекать, как заморскую царевну, чтобы не дай бог пальчик не прищемил и (о, ужас!) красоту свою не попортил!! Нет, вы видели?!! Его?!! ЕГО собирались защищать до последнего!! И кто?!! Наглый человеческий детеныш, у которого хватило ума и изобретательности, чтобы уберечь туповатого напарника от боли (своей и раненой Траш), страха (больше своего и – за него же), опасно натянувшихся уз, которые едва не превратили пацана в настоящую хмеру (по крайней мере, в душе), а заодно – чуть не свели с ума его вторую пару. Этот человеческий детеныш БЕРЕГ его всю дорогу!!! Охранял! Защищал, как мог! Даже на узы треклятые решился, чтобы быть полностью уверенным!! А потом так же решительно от них избавился, едва почувствовал, что они стали гораздо более опасными, чем полезными!!! О, Владыка!! До чего я дожил?!!!

– Ты должен добраться до Лабиринта живым, – бесстрастно подтвердил Белик, правильно расценив выражение лица Перворожденного. – И ты до него доберешься.

Эльф посмотрел на пацана с плохо скрываемой издевкой.

– Спасибо, но я привык заботиться о себе сам.