Читаем Сервантес полностью

Трудности возрастали. При сдаче пшеницы оказалось, что собранную в прошлом году плохо хранили. В ней завелся долгоносик, и теперь она стала непригодной для употребления в пищу. Но ведь Сервантес должен был заплатить за эту пшеницу свои собственные деньги. Кроме этого, работа комиссара была рассчитана на финансовые махинации, чего, вероятно, не умел делать Сервантес. Во всяком случае, анализ его отчетов показал, что у него имеется денежная недостача. Начавшийся в свое время конфликт с жителями Эсихи тоже имел свое продолжение. Богатые крестьяне, идальго и другие состоятельные люди для защиты своих интересов взяли рехидора{135} Луиса Портокарреро. Выяснение отношений между селянами и комиссаром дошло до Антонио де Гевара, который частично удовлетворил требования ходатайствующих, что, конечно, не могло не вселить в них надежду на дальнейшие победы. И спустя какое-то время Портокарреро обвинил комиссара Сервантеса в незаконных реквизициях и продаже провианта на сторону и других нарушениях. Последнему пришлось приехать в Севилью, где после неприятных многомесячных дискуссий жителям Эсихи пришлось признать, что Сервантес выполнял свои обязанности «должным образом и старательно».

Пока автор «Галатеи» разбирался со своими злопыхателями, по стране начали ходить слухи о судьбе Непобедимой армады. Эскадра, состоявшая из 130 кораблей и 30 тысяч человек, выйдя, наконец, 12 июля 1588 года после неоднократных отсрочек из Лиссабона, сразу же попала в сильный шторм, что вынудило ее, прежде чем продолжить свой путь к Британским островам, зайти в порт Корунья. Каких только сплетен не ходило: что Мединасидониа уже объединился с Александром Фарнезе,{136} наместником короля в Нидерландах, что Фрэнсис Дрейк умер, что английская эскадра рассеяна и испанские войска уже продвигаются по суше в глубь Англии и т. д. и т. п.

Осенью истинное положение дел стало проясняться. Испанскому флоту так и не довелось сразиться с англичанами. Понимая, что открытый бой им невыгоден, британские суда всячески избегали стычек, «направляя» противника к Кале.{137}

В результате испанский флот под командованием неопытного полководца попал в весьма затруднительное положение. На него нападали английские брандеры,{138} голландский флот не давал испанцам возможности соединиться с Фарнезе. Зажатый со всех сторон, прижатый к берегу, где нет портов с достаточной для больших судов глубиной, Мединасидониа решает вернуться обратно в Испанию северным маршрутом, обогнув Англию со стороны Шотландии. Однако внезапное предзимнее похолодание, голод и болезни, дополненные постоянными нападениями английских судов, сделали огромный испанский флот окончательно недееспособным. В результате последующих злоключений Непобедимая армада потеряла половину своих кораблей. Остальные, в лучшем случае 60 кораблей, были рассеяны и достигли испанских портов поодиночке.

Сервантес откликнулся на это печальное для испанской монархии событие двумя одами. К. Державин называет их «песни, рожденные вестями о католической эскадре». Одна из них была написана в начале лета 1588 года в качестве напутствия. Стихотворение довольно посредственное, и его принадлежность перу Сервантеса вызывает большие сомнения. Вторая ода была написана после бесславной гибели Непобедимой армады: «О Испания, матерь наша! Смотри, как твои сыновья возвращаются в твое лоно, оставив море полное своими несчастьями, их возвращает страшная буря…»{139}

Конечно, мощь такой огромной империи, как Испания XVI века, подорвать одной военной неудачей, даже серьезной, было невозможно. Восприняв поражение как удар судьбы, Филипп II уже в следующем году решил повторить попытку высадки десанта на побережье ненавистных бриттов. Но трагедия армады имела-таки одно важное последствие — моральный урон: репутация Испанского флота, грозы морей, как непобедимого была сильно подорвана. Солнце испанской монархии уже закатывалось, золотой век великой империи подходил к своему концу. На исходе были не только финансы государства, но и жизнь самого императора. Все это вкупе не дало возможности ни на следующий год, ни в дальнейшем реализовать план Филиппа II.

Это случится позже. А в 1589 году план повторного вторжения на Британские острова был у всех на устах. Армейские и флотские снабженцы, комиссары по сбору продовольствия снова оказались при деле. Начал совершать свои поездки по Андалусии и дон Мигель.

Однако мы теряем его следы на несколько месяцев и обнаруживаем только 12 февраля 1590 года в Кармоне. Очевидно, за этот период автор «Галатеи» успел побывать и у жены в Эскивиасе, и у родных в Мадриде.

* * *

Собирать провиант у селян становилось все труднее и труднее. Да и сам комиссар Сервантес уже вымотался. Сколько же можно объезжать селения верхом на муле, чувствуя вокруг одни неприязненные взгляды и слыша бранные слова? А особо мстительные могут еще и в суд подать, но все же это была работа, по большому счету, уважаемая — королевская служба. Кто об этом не мечтал?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии