Серийные убийства в странах Европы. Хроники подлинных уголовных расследований

Об этих средствах ничего не было известно его дочерям и, судя по всему, Пачиани держал в полной тайне от всех родственников и знакомых сам факт наличия у него такой денежной суммы. Тщательное изучение финансового положения умершего показало, что Пачиани был исключительно аккуратен, осторожен и даже боязлив в распоряжении имевшимися деньгами. Купоны по облигациям он просил обналичивать дочь своего друга и сам никогда не предъявлял их к оплате. Пачиани не открывал депозиты в банках, видимо, будучи осведомлён о том, что полиция и карабинеры внимательно отслеживают банковские операции в целях борьбы с отмыванием денег организованной преступностью. Пьетро действовал куда хитрее – он объезжал отделения связи и открывал депозитные вклады на незначительные суммы (в Италии почта выполняет некоторые банковские функции и не только переводит деньги, но и принимает их на хранение). Обнаружение денег, документов на недвижимость и выписок с депозитных счетов в доме умершего главного подозреваемого оказалось очень на руку руководителю ГИДЕС и всем сторонникам версии существования «тайного Ордена». Теперь они получили возможность утверждать, будто таинственные заказчики убийств заплатили Пачиани кругленькую сумму за его молчание во время судебных процессов и пребывания в тюрьме.

Но этим Карлицци и её друзья в правоохранительных органах не ограничились. Логика повела их дальше: если таинственные сатанисты из «Ордена Красной розы» отблагодарили своего «главного охотника» Пачиани суммой почти в 100 тыс.$, то не они ли позаботились о том, чтобы тот не предстал перед новым судом? Другими словами, не они ли устроили «скоропостижную смерть» с разбитым в кровь лицом жертвы и замотанной вокруг шеи рубашкой? Закрыв ему рот навечно, они обезопасили себя на тот случай, если нервы Пачиани всё же сдадут и он начнёт давать признательные показания на новом процессе…

Как учили классики марксизма-ленинизма, «идея, завладевшая массами, становится материальной силой», и что-то подобное произошло в данном случае. Джуттари выступил с предложением провести эксгумацию только что захороненного тела Пачиани и отыскать-таки следы убийства. Прокуратура живо эту идею подхватила. Судья Паоло Канесса выписал постановление об эксгумации, и в начале марта труп Пьетро был извлечён из могилы для повторного судебно-медицинского исследования. Никаких телесных повреждений, пропущенных первой экспертизой, найдено не было, но вот тщательный химический анализ привёл к обнаружению в крови и тканях трупа целого букета расщеплённых наркотиков и лекарств. В т.ч. и таких, которые Пачиани вообще не должен был принимать. О каких наркотиках и лекарствах идёт речь, в точности неизвестно – документы повторной судебно-медицинской экспертизы никогда не оглашались, однако после её проведения Джуттари объявил о том, что имело место умышленное отравление Пачиани. Эта точка зрения сделалась широко распространённой и почти официальной, хотя упоминавшийся выше доктор Джованни Морелло, проводивший первое вскрытие трупа, категорически не согласился с выводами Джуттари.

Джованни Морелло, судебно-медицинский эксперт, подготовивший первое заключение о причине смерти Пьетро Пачиани в феврале 1998 г. В скором времени вывод Морелло будет оспорен, и на несколько лет восторжествует совсем иная точка зрения. Морелло был категорически не согласен с заключением повторной судебно-медицинской экспертизы и отказался отозвать своё заключение. Остаётся добавить, что полной ясности в вопросе о причине смерти Пачиани нет и поныне.

Полной ясности в этом вопросе нет и по сей день. После разгрома ГИДЕС и позорного изгнания Джуттари из полиции (о чём ещё будет сказано особо) все разговоры об убийстве Пачиани моментально прекратились. Более того, о проведении эксгумации его тела и обнаружении в крови и тканях наркотиков перестали упоминать, словно бы официальных заявлений на этот счёт никогда и не существовало. Трудно сказать, с чем мы тут имеем дело – то ли Джуттари и Канесса добились фальсификации заключения повторной экспертизы трупа, то ли наоборот, результат был во всём точен, но правда эта в конечном итоге оказалась слишком неудобна и даже опасна для высоких политиков. Равновероятны оба варианта – как мы увидим из дальнейшего, Джуттари крутил следствием, как хотел, и допускал очень некорректные и прямо незаконные приёмы его ведения, так что с него, как говорится, станется. Но и само расследование в какой-то момент переросло рамки чисто уголовного дела и сделалось явлением общенационального – а значит и политического – масштаба. А в делах политических, как известно, действует совсем иная логика, нежели формально-юридическая, там уже работает «политическая целесообразность».

Впрочем, обо всём по порядку.