Сергей Жаров

Двадцать девятого августа в газете «Висбаденер штадт-цайтунг» появилась статья под заголовком «Песни, которые звучали в древней России. Две дюжины донских казаков в Курхаусе — 1500 восторженных зрителей». В ней говорилось: «Ровно неделю назад произошла страшная авария, в которой, по дороге в Бад-Эмс, пострадали донские казаки. Но, к счастью, хор нашел в себе силы, хотя и не в полном составе, а только в количестве 20 человек, выступить сегодня перед публикой Висбадена. Конечно же, под руководством невероятно любезного и давно ставшего знаменитым дирижера, который, несомненно, является душой музыкального коллектива. Сколько бы раз мы ни слушали хор донских казаков, каждый раз с первого же звука он завораживает и удивляет публику. Полные сил, энергичные, могучие сонорные басы, утонченные тенора. Невероятен переход от изящных и нежных звуков к мощному, объемному звучанию. Незаметно присоединяются свист и возгласы и становятся неотъемлемой частью представления. На концерте прозвучали такие известные произведения, как “Вечерний звон”, “Херувимская песнь”, “Красный сарафан”, “Славься, князь Владимир”, “За Уралом, за рекой”».

Несмотря на отсутствие трети исполнителей, хор не прервал гастролей. 29 августа он выступал во Франкфурте-на-Майне, а 30 августа в газете «Генерал анцайгер вук штадт Франкфурт» появилась статья под заголовком «Донские казаки поют вновь»: «Донские казаки уже давно почетные гости во Франкфурте-на-Майне. Но вчера зал приветствовал их с особым воодушевлением. Ведь все слышали об аварии, произошедшей недавно, и многие, наверное, задумались о том, как осиротела бы наша концертная жизнь, если бы в ней вдруг перестали присутствовать мелодии из России. Открылся занавес — и перед нами предстали “черные всадники”. И что мы видим? Один из теноров, невысокого роста, держит на весу перебинтованную руку, у кого-то из басов на глазу повязка, а ещё один из исполнителей поставил свою поврежденную ногу прямо на стул. Как жаль, что среди артистов нет замечательного бородатого басиста Василевского».

1960 г. на съемках фильма, крайний справа Жаров, рядом И. Ассур

Вручение Жарову премии «Золотой граммофон» 13.09.1965 г. Гамбург

Как уже было сказано, Владимир Василевский все еще оставался в больнице в Нойвиде. Вот что о его пребывании там в статье под заголовком «Ария с операционного стола» 30 августа писала газета «Дрезденер нахтихтен»: «Врачи и медсёстры радуются, что их подопечные не падают духом, несмотря на свое незавидное положение. Ведь все знают, что ничто не лечит так, как звучание красивых мелодий. Такая жажда жизни действует лучше любых лекарств. “Наши головы не пострадали”, — говорит, улыбаясь, главный тенор Руснак, который лежит в палате с черепно-мозговой травмой. “А рот нам, слава Богу, не перебинтовать”, — немного ворчит лежащий рядом басист Василевский, чья внушительная борода запомнилась, наверно, каждому побывавшему на концерте. Но сейчас ее почти не видно — она спрятана под белоснежными бинтами. Не скрыты только глаза, нос и рот. Даже когда Василевский под сильным наркозом лежал на операционном столе, он неожиданно начал исполнять своим тяжелым басом оперную арию, причём так громко, что слышно было не только в операционной, но и в палатах. Пациент, конечно же, этого не помнит. Когда ему рассказали о происшедшем, он сказал, что помнит только — ему снилась какая-то весёлая опера».

Второго сентября 1938 года хор выступил в Театральном зале в здании Рейхсбанка. Здесь мощно, во всю силу прозвучала кантата К. Н. Шведова, посвящённая 950-летию Крещения Руси. 4 сентября хор уже пел в Большом концертном зале Кёнигсберга. Затем последовали такие города, как Бреславль, Дрезден, Лейпциг, Веймар, и наконец 15 сентября хор дал концерт в Большом зале Берлинской филармонии. После чего отправился в Гамбург, откуда на океанском пароходе «Дойчланд» благополучно отплыл в Америку.

Глава 8 АМЕРИКА — ВТОРАЯ РОДИНА

Когда 3 сентября 1939 года Великобритания и Франция объявили войну Германии, Донской хор находился в Америке. И Жаров воспользовался благоприятным легальным поводом и от имени музыкального коллектива обратиться к правительству США с просьбой о предоставлении политического убежища.

Поначалу жизнь в Америке складывалась нелегко: одно дело — приезжать на гастроли, и совсем другое — остаться на постоянное жительство. Большинство хористов не говорили по-английски, а для получения гражданства нужно было сдать экзамен на знание языка. Но жаровцы не жаловались на судьбу. В общем-то, им повезло. Очень скоро их подхватил продюсерский центр Сола Юрока — одного из самых успешных антрепренеров США. Юрок выбрал для хора менеджера — Поля Стойса. Правда, впоследствии выяснилось, что он безбожно обманывал хор, но на первых порах в Америке на это никто не обращал внимания.