Сергей Вавилов

Аудитория затаив дыхание слушала об исследованиях в Оптическом институте в Ленинграде, посвященных выяснению вопроса о минимальной энергии, которую способна ощущать сетчатка человеческого глаза. Задав после доклада много интересующих их вопросов и получив исчерпывающие ответы, присутствующие отблагодарили Вавилова неистовыми аплодисментами.

Итальянских оптиков поразила научная эрудиция Вавилова и прекрасное знание им материала. Они показывали Сергею Ивановичу издания, опубликованные Оптическим институтом в Арчетри, и убедились, что он их все знал.

Более того. Когда Ронки показал Вавилову свой собственный труд, опубликованный несколько лет назад и носящий название «Испытание оптических систем», советский физик заметил с улыбкой:

— И эту книгу я хорошо знаю. Она переведена на русский язык с моим предисловием.

Вавилов обещал автору выслать русский перевод, когда вернется на Родину. И сдержал это обещание сразу по приезде.

Директор флорентийского института был совершенно очарован советским гостем. Живость мысли и широта культуры Вавилова произвели огромное впечатление на итальянца.

На прощание Ронки пригласил гостя позавтракать в ресторане «Джотто» в Бавильяно, километрах в пятнадцати от Флоренции. В ту пору года — в марте — ресторан, как обычно, пустовал. В спокойствии сельской тишины они провели несколько часов за приятной беседой.

— Вы превосходно знаете итальянский язык, — сказал Ронки. — По-видимому, вы долго жили в Италии?

— Нет, — ответил Сергей Иванович. — Я был здесь всего несколько дней перед войной. Но в эти дни старался возможно лучше освоиться с вашим замечательным языком.

— Обычно говорят, что славяне легко усваивают языки, — заметил директор флорентийского института. — Но я не думал, что это возможно в такой короткий срок.

Русский и итальянец расстались большими друзьями.

В июне 1935 года Вавилов вернулся домой, обогащенный сведениями о работе крупнейших оптических научных учреждений Европы. На семинарах в ФИАНе и в ГОИ он рассказывал подробнейшим образом обо всем, что видел. Многое из усвоенного за рубежом удалось направить в дело на родной земле. Работа в обоих институтах продолжалась с еще большим размахом.

Количество работ, которыми занимался ФИАН, в конце концов так возросло — а вместе с тем и количество молодых научных сотрудников, занимающихся ими, — что Вавилову пришлось снять с себя одну нагрузку: непосредственное воспитание молодых кадров. Эта обязанность была возложена на Л. В. Мысовского, а после его кончины — на академика Д. В. Скобельцына. (Начиная с 1973 года Физический институт Академии наук СССР возглавляет самый молодой академик-физик, лауреат Ленинской и Нобелевской премий Николай Геннадиевич Басов.)

Много очень важных исследований закончено или выполнено заново Вавиловым во второй половине тридцатых годов. Один перечень их дает представление о напряжении, с которым работал Сергей Иванович в двух институтах: московском и ленинградском.

Классификация явлений люминесценции.

Установление зависимости между выходом флуоресценции и ее длительностью.

Изучение совместно с А. И. Севченко тушения флуоресценции растворителем.

Исследование молекулярной вязкости жидкостей и явления так называемой концентрационной деполяризации свечения растворов.

И многое, многое другое.

Глава 4. Три принципа

В любой научной школе существуют свои принципы. Что было главным в творческом методе С. И. Вавилова? Чем, по Вавилову, обуславливались направление и характер поисков, а иногда и выбор конкретных тем?

Думается, его подход к научной деятельности с достаточной полнотой может быть охарактеризован следующими тремя принципами:

Искать на широком горизонте.

Вникать в сущность явления.

Видеть направление, а не конъюнктуру.

Для широты научных интересов Вавилова характерно, что он никогда ничего не упускал, когда получал возможность ознакомиться с новейшими достижениями физики в любой области.

Например, будучи в Италии в июне 1935 года, он посетил лабораторию Энрико Ферми и в письме оттуда подробно рассказал о первых опытах по непосредственному измерению скорости тепловых нейтронов.