Сергей Сергеевич Аверинцев

4.7.1985. Едем с Натальей Петровной, Ваней к ним во Внуково, там я ношусь до слабости в ногах с детьми. Маша угрюма, пластич­на, вся в настроениях; Ваня энтузиастичен, памятлив, цепок, у него бывает мечтательный отрешенный думающий взгляд, как у отца; у Маши очень большие и синие глаза, до небесной пустоты.

13.7.1985. К Аверинцеву, потом во Внуково. Он мечтает о романе, где решался бы вопрос о крещении молодой особы, была бы битва, Москва — т.е. значит все переодеты, в масках; символ — квартира в Олимпийской деревне, обставленная старой княгиней (реальный персонаж) так, словно это храм, с соответствующей высотой потол­ков. Рассказывает повести Уильямса, сюжет одной из них — дама в радостном Лондоне 1945 года, только почему-то пустом; разгадка: дама погибла и не заметила этого; понимает, в чем дело, только не ощутив в руках сумочки. Дома у Натальи Петровны пироги с рисом, с капустой, торт «крокодил»; сама не ест, угощает, ее стиль готов­ки мягкий, без остроты. Рената: пирог как текст. Наташа: увы, уже неспособна к тексту, только к тесту. Рената: так Пиама Гайденко обещала Жильсона, предложила облепиху. Аверинцев: Жильсоны, кругом одни Жильсоны.

Аверинцев рассказывал о Тбилиси. О Шеварднадзе там говорят, что он даже по-грузински не умеет. Аверинцева принял там католи­кос и сказал: интеллигенты увели народ от религии, теперь должны привести обратно. Аверинцев полон Льюисом, Толкиеном, влюблен в церковь, пишет статью в «Коммунист» о раскаянии и милосердии русского, с воодушевлением пересказывает слова Гараджи, директо­ра института атеизма: некоторые ещё против понятия Бог, но теперь

330

такое, конечно, устарело. Это слушать от директора института атеиз­ма... Так один из пап: «Ну ведь не непогрешим же я, в самом деле». Ваня энтузиастический мечтатель, не вылезает из машины, просчи­тал шпалы до 340, «могу слушать Баха хоть каждый день». Маша мед­лительна, тиха, ворчлива, «лучше на свой участок, чем у чужих; если мы будем тут жить, то пусть папа даст денег на стройку». Спокойные, любезные дети. Ваня все время держится за шорты.

16.7.1985. У Аверинцевых во Внуково. Наташа по хозяйству, и она выстужена, душа стерта, маска. Аверинцев живет и купается в тепле славы. Ваня весь в машинах, уже пользуется именем — двумя.

25.7.85. Гаспаров отругивается в «Вопросах Литературы», 1985, №7 против Н.Вулих, и жалкий спор с обеих сторон, хотя Гаспаров блестящ. Такое отругивание может быть один раз в жизни или ни­когда. Но я, когда впадал в раздражительность, насколько был ме­лочнее, глупее. — И еще: я вдруг стал читать текст Гаспарова голосом Аверинцева, и всё (или почти-почти всё) совпало. Выходит, вязь Аверинцева просто транспонирование Гаспаровской. Или наоборот? Как это могло получиться?

14.9.1985. Авер выплывает из задумчивости, «Володя, как я рад тебя видеть». Плохо, резко говорит о Давыдове; дарит нам («Родным Ренате и Володе в день христианского новолетия») «Запад-Восток», вып. 2. Хочет писать книгу об Аристотеле и христианстве: Аристо­тель создал единственную авторитарную систему философии.

16.9.1985. В «Востоке-Западе» Аверинцев, стиль переводов из «Лимонаря» (у него, он говорил, таких переводов ок. 20 л). Вычурно, безжизненно, и богатый словарь не помогает. Слишком витиевато. Не слышно силы. Так переведен и «Тимей». Платон выхолощен. Нет напора.

17.9.1985. Редакционный анекдот: в «Энциклопедии» морили тараканов и выбросили картотеку Н.П.Р., которой тот дорожит, хотя женщины уверены, что она ему не нужна. Н.П.Р. сказал резко и с грубым словом. Л.М.Щ-вой при этом не было, но, узнав, как было все сказано, она распалилась, сказала, что и теперь видеть Н.П.Р. не хочет — она к нему неравнодушна. Что ж поделать, утешала ее Ира,

331

во всей Москве только Аверинцев и Бибихин, точно знаю, никогда не скажут грубого слова.

28.11.1985. Аверинцев был в Питере, на него там набросились с жадностью и чуть не растерзали. В центре Питера, на метро густая толпа. Что это за люди? что это значит? чего мне хочется? Чтобы об­щество ожило. Игорь Сахаров из Ленинграда занимается генеалогия­ми, и Авер ничего не может ему предложить, кроме деда — дворового человека князей Вяземских. Он удивился, что моя бабка из Брянча-ниновых, а по отцовской линии Бибихин был нижегородский врач.

30.11.1985. Аверинцев позавчера говорил так: «Я был в городе Питере. Питер был странный». Количество сбегавшихся людей пре­вышало всякую вместительность зала; на месте холодности была не­сколько истерическая общительность. В ленинградском метро давка, многолюдье и на Невском больше народу чем в Москве, «и мука тес­ноты», как говорится в моих стихах. Из Ленинграда приехал бывший индолог, теперь геральдист Игорь Васильевич Сахаров, и Аверинцев, плебеянин, мог ему сказать только что по отцовской линии его пред­ки были дворовые люди, по материнской из купеческой семьи.

3.12.1985. Вечером у Николы в Кузнецах мысль: просто в стране нет ни одного слуха для чистых тихих вещей. Даже Аверинцев, с его задушевной ожидаемой мелодией, еще слишком в погоне за силовы­ми линиями.