Сергей и Александра

–Как же ты на маму похож, да посмотрись же в зеркало! – не выдержал дядя Костя, видя, как Олег спокойно убирает фотографию.

Олег опять подошел к зеркалу. Посмотрел на фотографию, затем на себя и замер. Потом еще раз посмотрел на фотографию и увидел, что действительно на маму похож больше, чем на папу. Можно сказать, что Олег был копия мамы. Мама такая же светловолосая и стройная. Понятно, девичья фигура отличается от мальчишечьей, но лицо… Только у мамы глаза были серые, у Олега – голубые. Нежные девичьи черты, были такие же, как и у мальчика. Нос, губы, даже улыбка у мамы была такая же, как у Олега. Легкий белый пушок над верхней губой, который, кстати, Олег иногда причесывал, был совсем не заметен.

–Спасибо, дядя Костя. Фотографию обязательно верну. Я пойду домой, дядя Костя – Олег поднялся, чтобы идти домой.

–Постой, я отвезу тебя на машине, время позднее, – Константин увидел, что Олег сам не свой, в каком-то шоке, растерянный.

Дома Олег молча протянул папе фотографию. Тот мельком взглянул на нее. «Зачем Костя дал Олегу фотографию? Зачем показывать мне? Олег узнал меня и Костю… Мама! Он ее не знает и фото не видел!» – мгновенно пронеслось у Сергея в голове.

–Да, Олег, ты в животике у мамы. Дядя Костя сказал правду – подтвердил папа.

–Папа, прости меня – Олег выглядел действительно виноватым.

–За что, сын?

–Я считал, что ты меня взял из детдома.

Только что у Олега разрушилась, просто превратилась в пыль его идея «детдомовского происхождения». Вот, у него в руках фотография папы и мамы. Да еще оказывается, он у мамы в животике! Это независимо друг от друга подтвердили и папа, и дядя Костя. Ведь папа не знал, что ему, Олегу, сказал дядя Костя. Значит это правда. Да и дядя Костя, оказывается, знал его маму.

–Да ладно, знал я это. Погоди минутку, я тебе кое-что дам – и папа принес из кабинета какую-то папку с тесемочками. – Олежка, здесь, в папке, дневник, написанный твоей мамой. Возьми, почитай. Может быть перепишешь в компьютер, составишь семейную летопись. Кое-где я дополнил своими воспоминаниями, но писал на отдельных листочках, иногда хронологию нарушая. Попробуй, может быть у тебя получиться книга.

–Хорошо, я попробую. Пап, а можно я отсканирую фотографию?

–Конечно!

–Спасибо, – Олег взял листочки, фотографию и ушел в свою комнату.

Усевшись за рабочий стол, он стал разглядывать фотографию мамы. Какие у нее удивительные глаза! Похожи, наверное, на звездочки – светлые, лучистые. Олег вспомнил, как папа иногда напевает: «Ах, эти серые глаза, меня пленили…». Вспомнилось детство, когда он еще совсем маленький, вечером тихонько заходит в папину комнату и садится на диван. Папа, задумчивый, сидит за столом, перед ним на столе какие-то листочки. Он медленно их перебирает, какие-то читает, и тихонько грустно-грустно напевает: «Ах, эти серые глаза, меня пленили. Их позабыть никак нельзя, они горят передо мной». Олегу становится так грустно, что хочется плакать, тогда он опять незаметно выходит из комнаты.

Иногда папа замечал своего мальчика. «Олежка, сынок, почему не спишь?» – при этом глаза у него светились как-то особенно ласково. «Не хочется», – ответит Олег и продолжает сидеть на диване. «Олежка, надо спать!» – папа берет мальчика на руки и относит в кроватку.

Для Олега всегда было загадкой, о чьих «серых глазах» тоскует папа? Но прошли годы, мальчик вырос и уже не приходил вечером к папе в комнату. Наоборот, уже папа приходил в комнату к сыну, если тот засидится за компьютером допоздна. И вот теперь увидел мамину фотографию, эти «серые глаза», вспомнил папину грусть. «Какая красивая пара папа и мама, – думал Олег, разглядывая фотографию. – А я придумал детдом. Как же я глуп!»

Олег стал разбирать дневники. Разделил на две стопки, первую назвал в память мамы «Александра», а вторую стопочку назвал «Сергей». Еще посидел, внимательнее рассмотрел дневники и решительно исправил названия «стопочек». На первой, к «Александра» добавил папу. Стопочка стала называться «Сергей и Александра». На второй «стопочке» добавил себя. Она стала называться «Сергей и Олег». Дневники из стопки «Сергей и Олег» аккуратно положил в папку и убрал в стол. Аккуратно, как что-то очень нежное и хрупкое, взял мамин блокнотик, исписанный карандашом мелким шрифтом. Было видно, что мама каждый раз остро-остро затачивала карандаш, понимая, что места мало, а больше бумаги у нее не будет, а написать ей хотелось многое. Саша верила в своего Сережу и нисколько не сомневалась, что они вернутся в «свое время», в XXI век, а уж там она напишет книгу.