Сергей и Александра

–Вот я, Сашенька! Вот сын наш, Олежка! – Сергей положил к Саше сына.

Саша обняла мальчика, протянула руку к Сергею.

–Сереженька… Прости меня…

–Сашенька! Любимая! И ты прости меня. Не сберег я тебя.

Остался Сергей один с сыном.

***

Олег еще раз прочитал последнюю страницу, убрал мамины дневники в файл и задумался. Он думал, что вот, у папы с мамой была такая любовь, как и в романе не напишут. И он, Олег, дитя этой горячей, необыкновенной любви, и совсем не помнит свою маму. А знает ли мама, что он вернулся к себе домой, в свое время? Еще Олег думал, что папа сдержал свое обещание, данное им маме – они вернулись в родной XXI век.

От грустных мыслей его отвлек запах кофе. Олег, под впечатлением маминых дневников, не мог сразу и сообразить, откуда кофе. Обернувшись, он увидел стоящего в дверях папу, с чашечкой кофе.

–Что, Олежка, не спишь? – спросил папа.

–Да вот, по маминым дневникам «повесть» писал. Завтра выходной, рано не вставать, хотелось завершить мою «повесть».

–Олежка, я тебе кофе принес. Выпей, раз уж не спишь, – предложил папа.

–Да боюсь, пап, что от кофе вообще не усну. Он ведь возбуждает, – засомневался Олег.

–Нет, Олег. Маленькая чашечка хорошего кофе как-бы сглаживает пики эмоций, скорее даже успокоит. Бери, Олежка, – папа подошел к сыну и протянул чашечку кофе.

–Да, пап, отличный кофе. Спасибо, – Олег с благодарностью посмотрел на папу.

–Олежка, можно я у тебя здесь присяду в кресле? Я тебе не помешаю?

–Ну что ты, пап! Садись, чего ты спрашиваешь! Пап, вот ты говоришь, что догадывался, о том, что я считаю себя «детдомовским», а почему же ты меня не разуверил?

–А зачем, Олежка? Ну скажи, что принципиально изменится? Когда ты был маленький, у тебя таких мыслей, детдомовский ты или нет, не было. Это твои новые идеи, кто-то тебе помог невольно. Но это и не важно. Ведь ты сам говоришь, что всегда считал и считаешь меня своим отцом. Так? Отдать свою одну клеточку, это еще не значит «быть отцом»! Отец, это тот, кто вырастил ребенка, воспитал его. Вместе с ребенком нес его тяготы, помогал ему решать его проблемы. Всегда был рядом со своим ребенком. Отец отдает ребенку часть самого себя, часть своей души!

–Сейчас, когда наука так далеко «шагнула вперед», – продолжил Сергей, – появились новые биотехнологии, «дети из пробирки» и так далее, «отцы» начинают сомневаться, «их дети или нет». Бегут в медицинский институт, сдают какие-то анализы, и получают… какой-то результат. А что они получают? Непонятно! Ведь ни один анализ не даст однозначного ответа. Врачи скажут, что скорее всего, с вероятностью 90% это ВАШ (или НЕ ВАШ) ребенок! Да хоть 99%! Значит ребенок может быть и его, этого мужчины, пусть на 1%, да хоть на 1/10%! А после «анализов» что делать? Выгонять ребенка из дома? Сказать ему, ты чужой, и я не хочу тебя знать? Но если он растил этого ребенка, вкладывал в него свою душу, то как же он, ребенок, станет чужим? Из-за того, что так сказала «наука»? Пройдет время, наука сделает «еще шаг вперед», придумает еще анализы… Тогда будем всех детей проверять еще один раз? По-моему, это просто глупо! Ведь этот «мужчина», если его можно так называть, просто не любит ни детей, ни жену! Ведь, Олежка, пока жена еще только вынашивает ребенка, отец о нем заботится. Он бережет свою жену, больше заботится о ней. Ведь у нее теперь и его ребенок!

Олег, ты уже большой мальчик, уже юноша, в школе за тобой девчонки «табуном» бегают. Скоро и у тебя будет «твоя единственная». Для женщины связь с мужчиной всегда «по любви», и всегда женщина помнит «своего мужчину». Может быть и окажется «ошибочной», но всегда – любовь, и мужчина должен об этом помнить. К тому же, Олег, как бы я тебе рассказал, что ты родился в XIII веке? Мне и так в школе выговаривали, что «у мальчика очень богатая фантазия, он рассказывает будто князь сажал его к себе на боевого коня, а вы, папа, воевали с татарами!» При этом просили, чтобы я тебе не читал взрослые книги по истории! А я бы тебе рассказывал, как мы жили при князе Данииле, а ты в школе поделился бы такой «историей» с друзьями. Да какая-нибудь служба тебя сразу же и отобрала бы у меня, поэтому я и не мог тебе рассказать. Но ты, Олежка, всегда был хорошим сыном! Ладно, сын, давай спать, поздно уже. Спокойной тебе ночи!

Для подготовки издания использованы фотографии из личного архива автора.