Серебряный орел

— Меня это не удивляет, — одобрительно сказал Лабиен — худой седовласый мужчина лет под пятьдесят. — Ты — один из лучших офицеров Цезаря. Замечательный улов.

— Не слушай его, милая, — сказал Брут. — Этот человек вместе с Цезарем и Фабием выиграл последний бой. А эти двое, — он показал на Антония и Требония, — вчера спасли наши шкуры, приведя кавалерию.

Реплика Брута заставила Антония рассмеяться.

— Ты и сам не оплошал. — Он пригладил свои кудрявые русые волосы. — Именно поэтому ты здесь.

Брут вспыхнул, проводил Фабиолу на ее место в конце правого ложа, а сам сел в середине. Их разделял только валик; это означало, что они будут находиться лицом к ложу Цезаря — пока что пустовавшему. Фабиола, знавшая, какие места считаются почетными, поняла, что выше ее возлюбленного по положению только Лабиен и Марк Антоний. Она ощутила гордость, но встревожилась, заметив явную враждебность, существовавшую между Брутом и Антонием, ближайшим другом Цезаря, у которого была репутация человека несдержанного и опасного.

Немедленно подали бокалы с мулсумом, но едва Фабиола успела пригубить напиток, как раздались приветственные крики. Когда офицеры начали недружно вставать, она поняла, что в помещение вошел Цезарь.

Брут тоже поднялся на ноги и с улыбкой сказал Фабиоле:

— Видишь, как они его любят? — (Она кивнула.) — И легионеры тоже, — продолжил он. — Они пойдут за ним в Гадес и даже дальше.

— Почему? — Ей было необходимо это понять.

— Цезарь всегда награждает солдат за храбрость. Например, каждый, кто сражался здесь, в Алезии, в награду получит раба, — прошептал Брут. — Но дело не только в этом. Цезарь и сам храбрец, поэтому его очень уважают. При необходимости он лично ведет воинов в атаку. Вчера галлы Верцингеторикса были очень близки к победе, но Цезарь вывел из-за частокола наш кавалерийский резерв и зашел к ним в тыл. — Он ударил кулаком по кулаку. — Наши люди запаниковали, но когда увидели Цезаря в алом плаще, галопом скакавшего к ним, то перешли в контратаку. Галлы испугались, побежали, и мы выиграли битву.

Вскоре крики и аплодисменты стали оглушительными. Ближайшие офицеры расступались, освобождая Цезарю проход. У этого жилистого и тощего человека были короткие редкие волосы и узкое лицо с высокими скулами и орлиным носом. Никто бы не назвал его красивым, но в нем было нечто, невольно привлекавшее внимание. Фабиола не могла понять, что именно. Она заметила, что тогу Цезаря украшала узкая красная кайма — отличительный знак цензоров, магистратов и диктаторов. Мало кто сомневается в том, к какой категории относится Цезарь, с восхищением подумала она. Не он ли изнасиловал ее мать? Ее подозрения усилило поразительное сходство Цезаря с Ромулом.

— Добро пожаловать, Цезарь! — пылко воскликнул Антоний. — Осчастливь нас своим присутствием!

Цезарь кивнул каждому по очереди, а потом начал разглядывать Фабиолу. Она покраснела и уставилась в пол. Во встрече с одним из самых могущественных людей Республики было что-то пугающее.

Брут щелкнул пальцами, и в руке полководца тут же оказался изящный кубок.

— Должно быть, это и есть прекрасная Фабиола, — промолвил Цезарь. Его взгляд был пронзительным и в то же время притягательным. — Наконец-то мы встретились.

— Цезарь… — Она низко поклонилась в ответ. — Присутствие на твоем праздничном пиру для меня большая честь.

Он улыбнулся, и Фабиоле сразу стало легче.

— Прошу садиться.

Все повиновались. Фабиола хранила вежливое молчание и прислушивалась к оживленной беседе. Естественно, первым делом они заговорили о только что выигранном сражении. Интерес Фабиолы возрастал с каждой услышанной фразой.

Во время беседы, которую умело направлял Цезарь, были проанализированы все подробности закончившейся кампании. Да, у стен Алезии его схватка с Верцингеториксом, пожалуй, закончилась, но сама война длилась много месяцев. Она началась с осады нескольких городов, хранивших верность мятежному вождю: среди них были Сенабум и Аварикум.

— Сенабум? Я уже где-то слышала это название, — сказала Фабиола.

— Возможно, потому, что его жители перебили всех живших там римских купцов, — объяснил Цезарь. — Конечно, мы хотели отомстить, поэтому осада была недолгой.

— Как это случилось? — спросила Фабиола.

— Мои воины подожгли ворота, ворвались в город и разграбили его. — Ужас Фабиолы заставил Цезаря слегка улыбнуться. — Солдаты — это волки. Чтобы не киснуть, им нужно ощущать азарт погони.

Фабиола кивнула, вспомнив, как по ее венам бежал адреналин, когда она сражалась рядом с Секстом. Можно было представить, какой ужас ощутили жители Сенабума, когда в город ворвались легионеры.

— Осада Аварикума была потяжелее. Стояла зима, и нам не хватало еды, — продолжил Брут. — Мы посылали отряды фуражиров, но на них наводила панику галльская кавалерия.

— Да, время было мрачное, — подтвердил Антоний.

— Я предложил легионам самим решить, стоит ли продолжать осаду… — добавил Цезарь.

— И они решили ее снять? — с любопытством спросила Фабиола.