Серебряный леопард

Уже в сумерках бывший рыцарь объяснил, по какой дороге следует двигаться сэру Герту и его спутникам, чтобы добраться до основных сил крестоносцев, направляющихся к Сидону. Вновь и вновь он описывал расположение имеющихся по пути цистерн и предупреждал посланцев, что некоторые из хранилищ воды могут оказаться пустыми, пересохнуть после землетрясений, частых в этих местах.

Как и было им обещано, гонцы получили лошадей и необходимое оснащение, так что перед восходом солнца, на третий день своего пребывания в оазисе Рамаш, они преклонили колени и, поцеловав руку сэру Эдмунду, вскочили в седла и двинулись на север, в глубь страны.

Г л а в а 1 3 ДОЛИНА РАМЛЫ

«И таким образом, – писал в своей хронике сэр Шарль Полный Сундук, – мы, иерусалимцы, направляясь к нашей цели за герцогом Готфридом, Раймондом Тулузским и графом Танкредом, оставили прохладные, пахнущие сосной леса в горах Ливана. У Джиблита мы получили подкрепление в виде некоторого числа моряков – англичан, датчан и мореплавателей других народов, которые, пытаясь найти нас, потерпели кораблекрушение на этом опасном берегу.

При численности теперь уже менее двадцати тысяч бойцов нам не хватало ни сил, ни желания осаждать Тир либо Сидон. Оба эти города суть укрепленные морские порты со значительными силами обороняющихся, и эмиры неверных строго охраняют их.

Поистине замечательно, – писал сэр Шарль на бесценных свитках пергамента, – сознавать, насколько хороши советы моего друга сэра Эдмунда де Монтгомери. Если в его послании говорилось, что та или иная дорога окажется трудной, значит, она и на деле была трудной; если он говорил, что наши вассалы найдут пресную воду даже среди пустыни, значит, там в самом деле находилась вода».

Летописец сделал паузу, обеспокоенный сварливыми жалобами вьючных верблюдов, которых крестоносцы с некоторых пор использовали как вьючных животных вместо мулов и лошадей. Однако ни при каких обстоятельствах ни один франк не стал бы даже думать о том, чтобы взобраться верхом на такое нескладное, скверно пахнущее и несговорчивое животное.

«Де Монтгомери прав также, предсказывая, – писал сэр Шарль, – что некоторые из маронитов, пусть и раскольников, но все же последователей христианства вскоре появятся, чтобы помогать нам в пути. Эти несчастные заблудшие, существа носят старинные медные или серебряные кресты и соблюдают ритуалы, отвратительные для наших истинно верующих священников и епископов. Тем не менее эти марониты – прекрасные проводники и хорошие работники, они горят желанием отомстить неверным, которые много поколений подряд использовали их сыновей и дочерей для обогащения владельцев публичных домов в исламских странах.

…Наши усталые ноги преодолевали лигу за лигой, и наконец мы разбили лагерь неподалеку от богатого и хорошо укрепленного города под названием Цезарея. Здесь, истощенные сушью и зноем, от которого ежедневно погибала примерно сотня наших воинов, мы избрали местом отдыха берег небольшой речки, увы, пересыхающей…»

Летописец облизал сухие потрескавшиеся губы и принялся посасывать стебель сахарного тростника. Эти стебли чудесным образом помогали утолить жажду. Позднее он захватит несколько таких растений в Европу в качестве достопримечательности.

Пальцы летописца за последние полтора года так скрючились, что ему трудно было держать перо.

«…Для нас остается загадкой, почему отряд наемников императора Алексея не только остается с нами, но и повседневно оказывает нам услуги. Почему? Едва ли кто-нибудь из нас подозревает туркополов и их предводителя, некого графа Льва Бардаса, в предательстве, которое рано или поздно открылось бы. И, по правде говоря, этот способный военачальник и его духовно переродившиеся турки с искусством и доблестью охраняют наш фланг. Многие из рыцарей, отставшие и больные, погибли бы, если бы не верность этого влиятельного византийца. Почему же он так упорно продолжает помогать нам? Возможно, на зло своему законному владыке?

Много слухов ходит о хорошенькой молодой женщине, которая постоянно находится вместе с графом Бардасом. Одни говорят, что она его дочь, другие – что тайная жена, но большинство склоняется к мысли, что эта красавица попросту наложница графа. Но так или иначе, графиня Сибилла неустанно заботится о здоровье наемников императора, значительно усерднее помогая им, чем это делала баронесса Четраро по отношению к раненым из числа слуг Господних.

Проводники клянутся, что скоро нам откроется видение, которым каждый из нас грезил последние годы, – стены, башни и храмы Иерусалима. Присоединившиеся к нам марониты заверяют, будто Священный город расположен на расстоянии каких-нибудь тридцати лиг. Мысль об этом обувает избитые о камни ноги и возвращает рукам силы, растраченные в невыразимых словами муках».

Сэр Герт и его подружка Хлоя уютно устроились на груде седел за палаткой, которую занимала баронесса Розамунда вместе с Хлоей и двумя знатными французскими дамами, овдовевшими во время длительной и безрезультатной осады Арки.