Сердцеед

Его ироничная усмешка разозлила Викторию.

— Вы сами сказали, что я должна обеспечивать обратную связь, — напомнила она Хантеру. — Я полагала, что именно это и делаю.

— Верно, — кивнул он. — Однако то, что вы сообщаете, больше напоминает фабулу «Замызганной горы»… или как там, черт побери, назьшается эта мыльная опера.

— «Слезы Ниагары», — исправила его Виктория, чувствуя нарастающее раздражение.

— Да какое значение имеет ее название?

Виктория с вызовом расправила плечи и подбоченилась.

— Тогда, может быть, вы поточнее объясните, чего ждете от меня?

— Прежде всего, вам не следует затруднять себя сообщением того, что мне уже известно.

Противоречие между точеными, одухотворенными чертами его красивого лица и полнейшим спокойствием, которое оно выражало, не позволяло ей решить, блефует О'Хари или нет. «Каменный истукан», — подумала она, досадуя на его способность выводить ее из равновесия.

— Да, кстати! — воскликнул он, легко меняя тему разговора. — Хотел бы попросить вас заказать авиабилеты для Тэппинга на День благодарения. О гостинице не беспокойтесь: он остановится в замке.

«Если мне повезет, и если я дозвонюсь до Эллиота, — подумала Виктория, — то к этому времени меня уже здесь не будет». Вслух же она напомнила О'Хари свой последний вопрос.

— Просто наблюдайте за всем, — сухо сказал он, будто это было самым обычным делом на свете. — Приезды и отъезды, прибывающая почта, связи — словом все, что может показаться вам странным…

— А вам не кажется странным, — сказала она, — что столь разумная девушка, как Дебора Шедмур, находится в связи с вашим кузеном?

Даже несмотря на неловкость, которую Виктория испытала за сопровождавшимся откровенным флиртом обедом, она смогла увидеть в Деборе яркую, уже сформировавшуюся молодую женщину, располагающую достаточными возможностями — в том числе семейным богатством и знатным происхождением — для того, чтобы во всем поступать только по своему желанию. И ее беспокоила мысль о том, что заставило Дебору связаться именно с Сином Майклом, этим надменным и жестоким плейбоем с дурной головой и злым характером.

— Мне кажется, — ответил О'Хари, — что это, скорее всего, безнадежно глупая, но не странная ситуация.

— То есть?

— Вы же видели Сина Майкла, — напомнил он. — Этот субъект, безусловно, нагл и жаден, но от его внешности, Виктория, большинство женщин обмирает. — Одного ударения на слове «большинство» было достаточно, чтобы понять, что ее, по крайней мере, О'Хари к этому легкомысленному множеству не относит. — Фактически, — продолжил он, — если бы Син Майкл умел петь, танцевать или был иллюзионистом мирового класса, умеющим летать над сценой или распиливать на части человека, то его имя, может быть, мелькало бы в заголовках газет, и он не торчал бы занозой в одном месте у всех, как сейчас.

— И, тем не менее, вы его терпите. Пэгги, я думаю, тоже приносит вам одни огорчения.

— Я вообще терплю очень многое. Но только если того требуют закон и обычай.

Так и не разъясненное до конца заявление О'Хари о законности его рождения сверлило мозг Виктории, заставляло ее думать о темном и непристойном происхождении его кузена и кузины.

— Вчера вы начали рассказывать о ваших кузенах, но так и не договорили, — напомнила она ему.

— Как и вы не завершили сегодняшний разговор о Деборе.

— Разве?

О'Хари вопросительно поднял бровь.

— Вас, по-видимому, всерьез беспокоят отношения, которые я считаю довольно поверхностными. Почему вместо этого не поставить Деборе в заслугу ее умение брать именно то, что она захочет?

Виктория усмехнулась.

— Вы хотите сказать, что Дебора испытывает к нему чисто физическое влечение? — Судя по тому, что она видела минувшим вечером за обедом, Син Майкл между салатом и первым блюдом разве что не изнасиловал пришедшую к нему на свидание девушку «голубых кровей».

— Говорите, это чисто физическое влечение? — спросил он в свою очередь.

Телефонный звонок опередил Викторию.

— Добрый день, Эллиот, — сказал Хантер. — Да, она здесь. — О'Хари передал ей трубку. — Он хочет узнать, как идут дела.

«У меня был шанс, — упрекала себя Виктория. — У меня был шанс — и я его упустила».

Начавшийся во второй половине дня дождь временно прекратился. Хантер работал над документами, и Виктория воспользовалась моментом, чтобы подышать свежим воздухом и совершить дальнюю прогулку по поместью, чему до сих пор препятствовала плохая погода. Не прошло, однако, и десяти минут, как Виктория покинула замок, а она уже сожалела, вспоминая о коротком разговоре с Эллиотом Баумэном.

— Все о'кей? — спросил Эллиот.

И она послушно — можно было подумать, что О'Хари приставил к ее виску заряженный револьвер, — ответила, что все прекрасно.

За пять минут разговора она задала Эллиоту лишь один осмысленный вопрос. Виктория поинтересовалась, знает ли он что-нибудь о письмах с угрозами, которые получает Хантер.