Сердце степи. Полёт над степью

Ещё спустя какое-то время пришли девушки с отчётами о запасах шерсти для мастерских и тканей для платьев служанок, и Камайя долго сидела над подсчётами необходимого для дворцовых нужд количества, потому что, как оказалось, управляющий мастерской слишком усердно горевал по Бутрыму и теперь лежал в стельку пьяным, а расплатиться с хасэнами нужно было как можно скорее: по традиции, дела нужно было завершить до полнолуния. Камайя вызвала подручного из ткацкой мастерской и долго отчитывала его за путаницу в книгах, потом выслушала жалобу Тисар, одной из наложниц Нады, на то, что другая девушка наводит на неё порчу, из-за чего кожа Тисар покрывается волдырями, - «Вот, госпожа, смотри, это порча!», - и посоветовала ей обратиться к Аулун, а затем потратила по меньшей мере полчаса, выслушивая жалобы двух служанок, которые теперь, после распределения, не могли определить, кто из них у кого в подчинении, - но заодно и услышала много нового о других слугах.

Когда голова окончательно распухла, пришла Туруд с отчётом о делах девушек. Камайя с облегчением вздохнула - в гаремах было мирно, не считая ссоры Тисар с соседкой, наложницы Бутрыма готовились стать невестами, а подготовка к погребению проходила без накладок. По непроницаемому лицу Туруд сложно было понять чувства, но, казалось, она тоже сожалеет об уходе Гатэ.

- Девушку из гарема Бакана переселили в отдельные покои? - спросила Камайя, выслушав улсум. - Кормите её с кухни Ул-хаса. Пока её муж по распоряжению господина Аслэга заперт в лечебнице, за ней нужно присматривать.

- Хорошо, досточтимая. Господин Бакан не очень заинтересовался этой новостью. Он горюет об отце.

Почему-то это не показалось удивительным. Камайя кивнула, отпустила Туруд и села к очагу, глядя в огонь.

35. Кам.Унылая плесень

- Госпожа, к тебе Тагат, - сказал Дерре из-за двери. - Госпожа примет?

А вот это было интересно. Тагат вошёл в сопровождении Вирсат, которая сразу же ушла в уголок у двери. Камайя показала гостю на кресло и сама уселась напротив, с любопытством разглядывая его.

- Приятно познакомиться, - сказал Тагат, так же осторожно рассматривая её. - Улхасум оказала мне великую честь, согласившись принять меня.

- Не нужно церемоний. Какой вопрос привёл тебя сюда?

- Хотел познакомиться поближе с женой господина. - Улыбка Тагата была светлой, но немного усталой. - Выразить почтение. У нас не было возможности поговорить сегодня в степи. Я приехал вчера, и за это время уже услышал много лестного о тебе, досточтимая. Я спросил разрешения Ул-хаса, прежде чем прийти. Господин оказал мне великую честь сегодня, назначив своим поверенным управляющим, а это значит, что теперь я осяду в Улданмае. - Тагат изобразил нарочито радостное лицо, и Камайя улыбнулась. - Меня не было в городе несколько месяцев, но всё же я провёл тут гораздо больше времени, чем госпожа, поэтому готов помочь с вопросами, в которых разбираюсь. Есть что-то, что волнует Улхасум?

Камайя растёрла лицо руками и посмотрела в уголок, где сидела Вирсат. Её волновало многое, в том числе и то, что стрелявший в Аслэга всё ещё бродил на свободе. Но кое-кто опасный был ближе.

- Йерин.

Тагат пожевал губу и кивнул.

- Я понимаю. Обстоятельства таковы, что её нельзя трогать.

- Она - ядовитая змея. Травит девушек. Отравила Нуун. Она убила Халар.

Тагат резко встал.

- Халар?

- Она подставила одну из наложниц. Та рассказала мне. Йерин передала через неё отраву. Впутала Актыс с ребёнком. Халар упала не из-за льда, а из-за отравы.

- Наложница, рассказавшая это, жива?

- Да. Не знаю, согласится ли она подтвердить свои слова. Она боится за свою жизнь.

Тагат упруго ходил по комнате, потом остановился у очага. Его бронзовое лицо будто пылало в бликах огня.

- Халар была из моего Хурга-хасэна, - сказал он, вытягивая руку к огню. - Двоюродная сестрёнка… Я думал, та история закончена, но опять она придёт бередить мою память.

- Не закончена. - Камайя тоже встала и подошла к огню. - Тагат, я не знала Халар, но убить нерождённое дитя во чреве матери - это то, за что нельзя прощать.

Она смотрела на Тагата, и он повернулся к ней. Его тёмно-коричневые глаза были сосредоточенно прищурены.

- Я должен поговорить с этой наложницей.

- Она под моей защитой.

- Клянусь, она не пострадает.

Перепуганная Тинхэн молчала. Камайя усадила её в кресло и попыталась отвлечь разговорами о погоде и какой-то ерунде, но добилась лишь того, что девушка заплакала. Тагат стоял у окна, явно сдерживая ярость, и постукивал пальцем о глиняный подоконник, потом медленно выдохнул, снова подошёл к ней и опустился на одно колено перед креслом.

- Я не хотел пугать тебя. Вероятно, я слишком прямо задал вопрос. Давай попробуем иначе. У тебя есть причины опасаться за свою жизнь? Эти причины связаны с Йерин? А с Халар?

Тинхэн едва заметно кивала на каждый вопрос, и Тагат поднялся.

- Ты можешь не бояться. Ты под защитой Улхасум и моей. Клянусь тебе, женщина - что бы ты ни рассказала, я не причиню тебе вреда ни сам, ни руками других.