Сердце Изнанки (СИ)

Ангар, в котором он оказался, был пуст, тих и тëмен. Предатель-напарник, очевидно, уже свалил в неизвестном направлении, поэтому путь из лабиринта рельсов и вагонов Владу пришлось искать самостоятельно. Не сказать, чтобы очень успешно. В голове шумело и пульсировало, перед глазами плыло, погружая и без того тëмное помещение в кровавую дымку. Но Влад вышел. Приманенный светом он обнаружил гостеприимно открытые ворота, оставленные, скорее всего, Жорой, и буквально вывалился на холодную и слепяще яркую от фонарного света улицу.

Брёл Влад по его искорëженным температурой меркам исключительно долго. Сначала, утопая в освещённых фонарями сугробах, пересекал территорию депо. Потом, упёршись в забор, бездумно плёлся вдоль него, обессиленно цепляясь пальцами за прутья.

Будка охранника, обнаруженная по пути, оказалась пуста, что вызвало смесь досады и облегчения одновременно. Попадаться на территории охраняемого объекта посреди ночи было не самой хорошей идеей, но даже это казалось предпочтительнее чем замёрзнуть насмерть в лесу. Потому что парка осталась на Изнанке. Влад оказался посреди морозной улицы в мокрой кофте и не менее мокрых драных штанах.

Стоять и ждать возвращения охранника Влад не стал. Его воспалëнный мозг требовал движения. Ноги сами нашли на снегу свежую цепочку следов и понесли его куда-то в мир тёмных стволов и почти девственных сугробов.

Он брёл как выдернутый из спячки медведь — налетая на деревья, ломая ветки кустов. Несколько раз, вроде, падал. Реальность и горячечный бред путались в голове, рождая совершенно сюрреалистические сюжеты.

Потому что бредущая рядом с ним молодая девушка в больничной рубахе с буйной копной русых кудрей реальностью быть не могла. Но девушка шла, утопая босыми ступнями в снегу, терпеливо стояла рядом, когда Влад в очередной раз падал и не мог подняться. Заглядывала в лицо пронзительно голубыми глазами и просила потерпеть.

Когда впереди зазвучал заливистый собачий лай и замелькал луч фонаря, Влад тоже не поверил в реальность происходящего.

Не убедила его и лопоухая рыжая Лиска, выныривающая из сугроба прямо под его ногами, и румяная с мороза, перепуганная до смерти Ульяна с как попало сидящей на коротких седых волосах шапкой.

Ещё больше уверил в бредовости происходящего древний дед из лавки общины.

Семëныч призраком вплыл в границы, очерченные фонарным светом. Высокий, кряжистый, сутулящийся, морщинистый как печëное яблоко, в нелепом тулупе с огромным меховым воротником. Галлюцинации засуетились, перекидываясь между собой невнятыми фразами, из которых Влад улавливал половину, а понимал ещё меньше.

— Несносный мальчишка…

— Какой из?

— … околеет же…

— А ты не околеешь?

— … не донесу.

— Сам дойдёт.

— … оторву уши паршивцу!

— Раньше надо было отрывать, пока он пешком под стол ходил.

На плечи Влада бухнулась тяжёлая, пахнущая лесом, травами и немного псиной куртка. Влад осоловело завертел головой, но его уже подхватили под оба локтя и практически волоком потащили по приметной снежной тропе.

Спаниелька неслась впереди, радостно подпрыгивая, а её длинные уши трепались так, будто могли поднять её в воздух. Влад с трудом поднял падающую на грудь, тяжёлую как цельнолитой чугунный шар голову. В пляшущем свете фонарей он увидел девушку в больничной рубахе. Она смотрела смутно знакомыми пронзительно-голубыми глазами и рассеянно улыбалась. Влад отчего-то улыбнулся в ответ, а потом всё-таки сдался, и упал в объятья такой заманчивой, лишённой боли и галлюцинаций тьмы.

Глава 6

Пробуждение было тяжёлым. Сначала вернулась раскалывающая черепушку боль, затем тяжесть в груди, не дающая даже толком вдохнуть и только потом в голове закопошились связные мысли.

Влад определëнно был жив, но не испытывал уверенности в том, что это его радовало.

Сквозь закрытые веки пробивался яркий и настырный свет. В ноздри упорно лез запах хвои, трав и дымка. Пахло знакомо.

Тяжесть на его груди пришла в движение. Сначала заворочалась, потом резко впилась под рёбра острыми когтями и после этого нахально затарахтела, бодая обалдевшего парня мохнатым лбом в подбородок. С трудом разлепив веки, Влад столкнулся с прищуренными янтарными глазами удобно устроившейся на его груди пушистой скотины.

Кота звали Кот. Возраста он был по кошачьим меркам доисторического, но на немощного хвостатого старца не походил ни с какого боку. Ульяна говорила, что это огромная чёрная тварь в котëночьем возрасте грохнулась на Изнанку и даже какое-то время там прожила. Влад охотно верил. Правда, считал, что вместо котëнка Ульяна вынесла с Изнанки потустороннюю тварь.

Кот, поняв, что человек проснулся, ещё раз выпустил когти. Влад зашипел от боли и неожиданности. Кот мурлыкнул как-то особенно насмешливо, словно интересуясь, что человек на всё это готов ответить.

— Изыди, исчадье Морены, — простонал Влад, пытаясь поднять руку, чтобы скинуть назойливое животное. Рука поддалась, но тут же обессиленно грохнулась назад. Кот насмешливо прищурил глаза и демонстративно перевернулся, намеренно мазнув по щеке человека пушистым хвостом.