Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра

Речь в нем шла о моих отце и матери, которых давно нет на свете [мама, фронтовичка, умерла в 1990 году, отец, тоже фронтовик, — в 2003-м].

Причем газета повествовала как раз о фронтовых событиях:

«В свои 23 года она [моя мама, то есть] успела родить дочь, потерять мужа, офицера Красной Армии, погибшего в начале войны [точная дата его гибели осталась неизвестной]. Оставив годовалую дочь с женщиной, у которой они с мужем снимали квартиру, ушла на фронт.

Трудности фронтовой жизни помогали ей пережить свое горе. Передовой медицинский батальон находился на ответственном огневом рубеже. Каждое наступление давалось нелегкой ценой. Везде требовалась неотложная помощь медиков. И они шли в ногу с наступавшими войсками.

Орден Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медаль «За взятие Кенигсберга». Некогда было думать о своей жизни, когда другая, сотни и тысячи других, нуждались в ее помощи.

…Карельский перешеек. Морской десант. Только стали подходить… Как дали!.. Катера в щепки, горят… Мальчишки в воду, а по ним — из пулеметов.

Вода красная… И его тюкнуло в бок. Стало душно, у него мутилось в глазах, ведь пуля пробила живот почти навылет — застряла под кожей на выходе».

Раненых должны были забрать катера. Но — никаких катеров… Только белая ночь.

«Я пойду навстречу катеру», — сказал он самому себе.

Падал, шел, снова падал. И понял, что катер к берегу не подойдет — его обнаружили. Что делать?

Плыть. Туда, к катеру. Плыл, задыхаясь от боли. Вот уже и борт рядом… И заухали взрывы. Катер начал разворачиваться. Он закричал. И… каким-то чудом его услышали. Матросик швырнул веревку в воду [не веревку — конец: отец, вспоминая тот бой, который чуть не стоил ему жизни, веревку называл по-морскому — концом].

Он ухватился, а катер продолжал разворачиваться. Бурлила вода, его тянули. И… достали. Он был единственным раненым, которого спасли в тот день.

Операцию делали в полевом госпитале. Почти месяц ждал отправки в Ленинград, пять месяцев и 20 дней лежал в городском госпитале.

Награда — орден Отечественной войны 1-й степени».

— Да кто же это пишет-то? — восклицаю я, поймав себя на мысли, что все прочитанное мне знакомо. Это был рассказ о моей войне — о войне, которую я знал с детства — из рассказов отца и матери.

Ага, вот:

«Это моя прабабушка Украинченко Мария Васильевна и прадедушка Шак Григорий Григорьевич. Вернувшись домой в Украину, Мария Васильевна вышла замуж за бывшего фронтовика Григория Григорьевича. Спустя несколько лет они с двумя детьми как переселенцы приехали в Приморье. Григорий заготавливал лес, прошел долгий путь от лесоруба до начальника участка, а Мария так и осталась на всю жизнь медиком. Я очень горжусь прабабушкой и прадедушкой [я их не видела живыми, меня еще тогда не было, когда их не стало]».

И фамилия автора: Алина Вятских, ученица шестого класса средней школы имени Александра Фадеева [я сам, кстати, ту школу заканчивал].

Как же все таки быстротечно время: когда я уезжал из Приморья, в шестом, наверное, классе училась мать Алины, дочь моей старшей сестры.

А сейчас она, вполне владея темой, пишет сочинение о войне, которая прошла через нашу семью. И сочинение это отмечено первым местом в конкурсе «История семьи в истории страны».

Случай в Польше

Есть у меня, чем дополнить рассказ Алины? Да, есть.

Через много лет после смерти мамы мне удалось отыскать в архиве наградной лист, заполненный на нее 22 сентября 1944 года. Вот, какую фразу я сразу же выхватил из этого некогда секретного документа:

«Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым; достойна правительственной награды — ордена «Красная Звезда».

Очень жаль, что сегодня не дают наград за проявление заботы и любви.

О военных буднях мама вспоминала очень неохотно. Но об одном бое, который принял ее медсанбат на территории Польши, рассказала.

По какому-то странному стечению обстоятельств полевой медсанбат стрелковой дивизии оторвался от основных войск и выехал к небольшой деревушке. Выяснив у местного народа, куда направилась колонна с бронетехникой и артиллерией, машины с красными крестами покатили дальше — туда, куда их направили сельчане. И угодили… прямо к немцам. Так их сориентировали. Вероятно, умышленно.

И начался расстрел медсанбата. Как вспоминала мама, фашисты с какой-то яростью накидывались на раненых, которые не могли оказать серьезного сопротивления, и добивали их в упор. И уничтожили бы, наверное, всех, если бы, наконец, не подоспела подмога. Увидев на трассе растерзанный медсанбат, наши бойцы не просто разгромили фашистов, они их стерли с лица земли.

Еще из рассекреченных архивов я узнал, что первый муж мамы [отец моей самой старшей сестры], командир батальона отдельного полка связи старший лейтенант Павел Царьков был убит в бою в ночь на 7 сентября 1941 года в Ленинградской области.

Когда герой пришел с войны

Старший брат отца — Василий Шак, тоже воевал. Домой — в Черниговскую область, вернулся гвардии старшиной, кавалером орденов Красной Звезды и Славы.