Сердце Аспида: Жена поневоле

— Её и без того не избежать, — пробормотала в пол. Помолчала, остро осознавая, что прав батюшка — нет у меня выбора, потому устало кивнула: — Хорошо, выйду, ежели на обесчещенную меня кто сыщется, — пробурчала, и сердцем, и телом чуя, что малышка проснулась. — Простите, Мирослава зовёт, — повинилась, покидая князя, спеша к доченьке.

Хотя уже бывало не раз, что тревога ложная. Оказывалось — мерещился плачь. Я к малышке бросалась, а она дрыхла с улыбкой на устах.

Иной раз плачь из сна вырывал, грудь ныла, молоком сходилась, а Мира губу посасывая, умиротворённо сопела.

Однажды сон был таким реальным, что села в холодном поту, с ошеломляющим чувством, что, наконец, сыскала первую ниточку от своего сумасшествия.

Подскочила:

— Варварушка, — на грани истерии трясла прислужницу, спящую на скамье подле моей постели.

— А? Чё? — испуганно ахнула Варварушка, непонимающе хлопая ресницами.

— Где он?..

— Кто? — ещё больше опешила нянюшка.

— Ребёнок!..

— Воль, умом тронулась? Вот же, — на люльку, стоящую подле постели по другую сторону, кивнула Варварушка.

— Не Мирослава! — рьяно замотала головой я. — Сын!.. Где мой сын?

— Бог с тобой! — за сердце схватилась нянька. — Ты о чём?

— Где мой ребёнок? — встряхнула Варварушку, но она так таращилась, будто и впрямь не понимала, о чём речь.

Я пуще разозлилась. Я не сумасшедшая! Двое их было!

Вихрем из комнаты выскочила, в халат кутаясь, да к князю с княгиней в опочивальню ворвалась:

— Матушка, батюшка, — быстрым шагом до них шла. Они сонно на ложе встрепенулись.

— С Мирой что? — княгиня тотчас с ложа соскочила, волосы приглаживая.

— Нет! — я сглотнула сухость во рту, — только не лгите! — предупредила торопливо. — Где? Мой? Сын? — Повисло тягучее молчание. Батюшка и матушка опешили заявлению. Обменялись озадаченными взглядами, и я совсем стала терять терпение. — Сын! Он плачет, понимаете?! Он меня зовёт! Есть хочет! Плохо ему… — слёзы обожгли глаза, меня колотило от отчаянья.

— Доченька, — ко мне матушка подступила с объятиями, да я ловко вывернулась:

— Не говорите, что его было! — почти взвизгнула. Княгиня с таким сочувствием на меня смотрела, что я опять рыкнула: — Где???

— Знать не знаем о сыне, — покачал головой батюшка. — Дочь у тебя, Воль. Аль не твоя?.. Подменили?

— Моя! — уверенно кивнула. — Но двое… их двое было!!!

Родители всё в той же озадаченности пребывали:

— Вспомнила что?

— Прислонилось…

— Так сон ведь, оно разное… — По шумному выдоху одного и второго поняла, что на веру не взяли.

— НЕТ! — билась в истерике. — Я знаю, что было! Сон, да не сон… в муках родовых дважды была. Скажите, жив хоть? Аль… — болью грудь сдавило, — умер… — и тотчас замотала головой. — Нет-нет, не умер! Жив! Я помню его крик! Я чувствую его!!!

— Всё хорошо будет, — прижал к себе батюшка, в макушку целуя, а матушка свою прислужницу вызвала, и вскоре она с отваром прибежала.

Меня долго успокаивали, уговаривали выпить травки.

Отнекивалась я, ругалась, что они нарочно меня не слышат, но когда глотнула зелья, и впрямь полегчало. Страхи отступили, тени прошлого рассеялись.

— Спать, — проводила меня матушка, и как маленькую спать уложила, одеялом приткнув. — Утро вечера мудренее, — мягко улыбнулась, по голове огладив. — Завтра гости прибывать начнут, а там и жених сыщется. Жизнь наладится, — голос всё тише звучал, пока меня не утянуло в мягкую и нежную колыбель сна.

***

День, второй… гости всё прибывали. Уж никак не думала, что на такую, как я, охочие сыщутся, да в таком количестве.

Больше дюжины точно!

И князья, и княжичи, и купцы богатые, и бояре знатные. Отец дозволил любой знати претендовать, но условий это не меняло: состязание пройти каждый сам обязан. Тут и венское дело, и грамота, и счёт, и подарок невесте.

Меня не шибко задания волновали, на душе неспокойно было. Когда глашатай объявил, что больше нет желающих — списки завершены, я скучающе глазами толпу изучала и размышляла, как там моя дочурка с Варварушкой. Но по залу подозрительное волнение прокатилось: шорохи, гул, шёпот полетел по рядам, а потом гробовое молчание настало.

Расступился народ, являя мне, батюшке и матушке… мужчину, краше коего никогда не видала. Я аж дышать забыла. А по рядам опять шорох полетел.

— Аспид… Опять он… Аспид вновь явился!

Моё сердце неистово грохотало, небывалое волнение сдавило грудь.

Смотрел мужчина ровно без страха и восхищения, а его многие выказывали, да и знала, что недурная собой.

— Что надобно великому Аспиду? — отец привстал, почтительно склонив голову, но голос пошатнулся. Матушка подле сидела, и от того как за руку меня схватила, чётко поняла, что она тоже чего-то страшилась.

— За женой к вам пришёл!

Какой женой?!

Я покосилась в ужасе по сторонам, о чём речь?! Но когда все взгляды в меня уперлись, сердце странно ёкнуло… до боли в груди пробив… страх, отчаянье. БЕЖАТЬ!!!

— Как же так?!. — пробормотал батюшка, и тоже на меня покосился.

По мне то холод гулял, то жар прокатывался. Дышала урывками, как рыба на берег выброшенная. И чуть сознание не потеряла, в зелёные глаза Аспида глядючи.

ОН!!!

Вот где страх крылся!

Смерть моя…

Аль жизнь?..