Сердце Арронтара. Две судьбы

– Пожалуйста, пойдём сегодня со мной в императорский дворец, – прошептал мужчина, запуская пальцы одной руки мне в волосы в районе затылка, чтобы затем медленно провести по всей их длине, заставляя закрыть глаза и тихо выдохнуть от удовольствия. – Прошу тебя, Ронни. Я очень боюсь оставлять теперь вас с Эдди вдали от себя.

– Знаешь, я бы сейчас согласилась на всё, что угодно, – прошептала я, поднимая голову и встречаясь с Грэем взглядом. – Абсолютно на всё. Поэтому – да.

Он улыбнулся и спросил:

– Почему?

Я ответила абсолютно серьёзно:

– Потому что об этом просишь ты, Грэй. Я сделаю всё ради тебя. И ради Эдди.

Странное тепло разливалось в груди, будто я прижимала к ней чашку с горячим чаем. А Грэй… он тоже смотрел на меня очень серьёзно, и в его глазах я видела своё отражение.

Впервые в жизни это отражение показалось мне удивительно прекрасным.

А потом он посмотрел на мои губы. И я почему-то замерла. Почему, я не понимала, путаясь в собственных ощущениях, но непроизвольно подняла голову выше, чтобы ему было удобнее…

Губы Грэя почти касались моих, когда с первого этажа раздался оглушительный грохот и чей-то вопль:

– Ари!!!

Мы непроизвольно отпрянули друг от друга, я схватилась за бешено скачущее сердце, тяжело дыша… да и Грэй выглядел не лучше.

Несколько секунд мы молчали, прислушиваясь к крикам с первого этажа, а потом я предложила:

– Пошли вниз?

Он кивнул и, развернувшись, первым вышел из моей комнаты.

***

Вообще-то Ари не сделала ничего необычного, просто расколотила горшок с кашей. Но Гал этим фактом был очень недоволен – ведь получалось, что теперь нам с Грэем нечем позавтракать. Все остальные, даже Эдди, уже поели.

– Да их во дворце покормят, – огрызалась девушка в ответ на упрёки тролля. – Там сразу притащат к столу любимое блюдо его высочества, ты же знаешь…

– А какое у его высочества любимое блюдо? – спросила я ещё с верхних ступенек лестницы, широко улыбаясь: раскрасневшиеся в пылу ссоры Араилис с Бугалоном выглядели действительно очень забавно.

Кажется, я спросила что-то не то, потому что Гал резко побледнел, и даже Ари смутилась.

Ответил Грэй.

– Яичница с гренками. Принц Интамар на завтрак больше всего любит яичницу с гренками.

– Фи, как неромантично, – я рассмеялась. – Он же принц! И тут вдруг – яичница с гренками!

Мужчина улыбнулся, но как-то натянуто.

– Принцы тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, – буркнул он, а потом обратился к Галу: – Где Эдвин?

– В мастерской вместе с Элфи.

С лица Грэя сразу схлынули все краски.

– Я же просил следить за ним, Ари!! – зарычал он так громко, что я пошатнулась и чуть не упала с лестницы. Араилис же только чуть поморщилась.

– Да не волнуйся ты. Там… ну, в общем, в мастерской мама.

На щеках Грэя появились два красных пятна.

– Эллейн? Что она здесь делает?

– Собирается сама проводить тебя, Ронни и Эдвина во дворец, – Араилис нахмурилась. – И если ты против, говори ей об этом сам! Я не собираюсь лезть под горячую руку.

Только я собиралась спросить, отчего рука у Элли сегодня горячая, как дверь, ведущая в мастерскую Дарта и Тора, распахнулась, и на пороге появились Эдди и сама Эллейн.

– Доброе утро, – сказала она доброжелательно и вполне спокойно, но отчего-то вдоль моего позвоночника сразу же побежали мурашки.

– Доброе! – радостно закричал Эдди, побежал вперёд и вмиг оказался рядом со мной. Я подхватила мальчика на руки и прошептала ему на ушко:

– Доброе, мой волчонок. Помни о своём обещании не называть меня мамой при папе.

Эдвин серьёзно кивнул и чмокнул меня в щёку.

– Мы можем добраться и сами, герцогиня, – услышала я вдруг напряжённый голос Грэя. – Совершенно не обязательно нас провожать.

Я опустила Эдди на пол и посмотрела на Эллейн. Она спокойно улыбалась, глядя на мужчину, вот только глаза её светились жутковатым зелёным светом.

– Я прошу позволить мне проводить вас… герцог, – Элли улыбнулась чуть шире, склонила голову и слегка присела в почтительном поклоне.

Лицо Грэя в тот миг исказилось от ярости и бешенства.

– Да как ты смеешь… – он сжал кулаки, быстро посмотрел на удивлённо-испуганного Эдвина и усилием воли заставил себя улыбнуться. – Хорошо. Провожай. Пойдёмте, Ронни, Эдди.

Ботинки Грэя зло скрипели, когда он выходил из дома на улицу. Я взяла ладошку его сына в свою руку и поспешила следом.

***

В карете, что доставляла нас в императорский дворец, несколько минут висело напряжённое молчание. Ровно до тех самых пор, как Эдди воскликнул:

– Элли, покажи фокус!

Улыбка осветила лицо Эллейн, совершенно преобразив его, сделав ещё более волшебным, чем обычно. Герцогиня подняла руки, свела их вместе, сжала в единый кулак, а потом, подмигнув Эдди, убрала одну из рук.

На второй ладони плясал огонёк. Небольшой, с полпальца высотой, он удивительным образом осветил каждый уголок кареты, отразился в наших глазах…

– Хочешь – дотронься, – сказала она Эдвину. – Этот огонь не обжигает, только греет.

Мальчика не пришлось долго упрашивать – он наклонился и моментально попытался схватить пламя своими пальчиками. Не получилось. Ладошка только погрузилась в огонёк, он вспыхнул и выпустил вверх несколько искр.