Сердце.

— Бей меня, ну же, давай, Мика… — он говорил это с каменным выражением лица, и даже мои удары не влияли на него. Для него это было развлечением, либо он не показывал боль. Хотя о какой боли может идти речь… наверное, он привык к ударам, и мои взмахи кулаками кажутся ему детской забавой.

— А ты была довольно страстной для девственницы, — вдруг произнес он, и я не сдержалась и врезала ему еще раз.

— Хватит! Молчи! Что тебе, — удар. — От меня, — еще один удар. — НУЖНО?

Я занесла руку над его головой и приготовилась врезать так сильно…черт возьми, я думала, что готова убить его. {Ненавижу тебя.}

Ярость застелила мой взгляд, наполнила меня изнутри, вымещая из меня всю боль, всю жалость, которую я испытывала к себе когда-либо. Я хотела разорвать на себе одежду, сорвать с себя кожу и стать абсолютно новым человеком.

Чистым листом. С целями, амбициями и желаниями. Чистым листом, где нет места горю, а воспоминания больше не калечат душу.

Единственное воспоминание, которое я хочу себе оставить — это Ник. Но я хочу помнить хорошее. А не думать о том, что без него я никогда не буду счастлива.

— А ты как думаешь? — Майкл сорвал с меня перчатки одним движением — все это время он мог сделать это, ему просто нужна была боль. Он использовал меня и в то же время злил. И все же благодаря этому я чувствовала себя каким-то чудесным образом гораздо лучше.

А потом он прижал меня к себе, его рука так быстро легла на мою поясницу, что я и опомниться не успела, как это произошло.

Мне в ноздри ударил его запах. Запах сильного мужского тела.

Пряный обволакивающий аромат со слегка горьковатыми нотками — этот запах я узнала сразу. Я прекрасно помнила, как уткнулась Майклу в грудь, когда он стал первым мужчиной в моей жизни. Я вдруг вспомнила, каково было ощутить его большой член внутри себя впервые. Это было очень больно, но боль я заглушала тем, что утыкалась в его грудь и не могла надышаться этим его запахом.

Такое не забудешь. Он – первый.

Наши дыхания были тяжелыми, моя грудь соприкасалась с его грудью, и я чувствовала, как выбивает ритм внутри ребер его сердце.

— Я думаю, ты спятил, — прошептала, прикрывая глаза. Губы Майкла были всего в двух сантиметрах от моих губ, и я испытала чудовищное желание. Постыдное. Обидное и унизительное.

После всего, что он со мной сделал тогда и сейчас, после всего, что я пережила , я хотела почувствовать его поцелуй.

Хотела узнать, что почувствую, когда наши губы соприкоснутся, если даже сейчас он вызывает во мне столько эмоций? Да, негативных, но они сбивают с ног.

— А я думаю, что теперь мы квиты, — он обволакивал меня своим запахом, окутывал силой. Майкл был доминантом, и это проявлялось везде — в жизни, в общении…и в постели.

— Пусти, — попросила, отводя лицо в сторону. Майкл ухватил меня за подбородок и приблизил к себе так, что наши губы почти касались друг друга.

Его рука грубо держала меня за челюсть, но его палец вдруг мягко заскользил по моей губе.

Это сочетание грубости и нежности перекрыло мне кислород и, проклиная все на свете, я почувствовала — всего на несколько мгновений — сладкое томление внизу живота.

Боже, нет. Майкл и моего мизинца не стоит. Теперь мне нужно объяснить это сердцу, которое при виде его начинает радостно трепетать и подпрыгивать, будто он чем-то это заслужил.

Будто между нами была установлена космическая связь, которая намеревалась сталкивать нас лбами, пока мы окончательно не разобьем друг друга.

[POV Майкл]

Эти волосы с золотисто-рыжеватым переливом. Мика собрала их в хвост, но я помнил как они разлетались по ее обнаженным плечам тогда, в нашу первую ночь.

{Как она дрожала, когда я одним мощным рывком вошел в нее. Как плакала и шептала, что любит меня.}

Мне было смешно это слушать. А сейчас я чувствую себя уродом. Я и есть урод.

Но самое жуткое было то, что мне вдруг начало казаться, что я дал своей безликой Богине — ее лицо. Они были как-то странно похожи, и я понял это только сейчас, когда почувствовал близость ее тела.

Мика слегка дрожала, я чувствовал это всей кожей. Чего она боится? Мы уже взрослые. Я своих намерений не скрываю и думаю, она это чувствует. Я бы не отказался потрахаться с ней снова, чтобы, так сказать, освежить воспоминания.

Только на этот раз она нужна была мне больше, чем я хотел в себе этом признаться.

С сегодняшнего утра я тренировал уже трех девушек, и две из них откровенно вешались мне на шею, но я был полностью отдан работе. Я должен был тренировать их, и меня совсем не волновало, что они готовы были выпрыгнуть из своих коротких спортивных топиков и отдаться мне прямо на одном из тренажеров.

Робость, сопротивление Мики вызывало мне куда больший интерес, от чего «охота» на эту девушку обещала быть интереснее. Куда интереснее, чем в школе.

Может, она и была зла и обижена на меня, но я знал, что ее тело нуждалось во мне. Чувствовал, как она на меня смотрит.

— Пусти, — снова повторила она, при этом ее рот приоткрылся, а дыхание стало прерывистым. {Интересно, сейчас она также громко стонет во время секса, как в школе?}