Сердечный выстрел

Снега мало, почти нет, зато мороз и ветер, эта лютая смесь пробирала насквозь. И погреться негде, а ведь Родиона вызвали не абы куда, а на пожар. Кто-то запустил бутылкой с «коктейлем Молотова» в стену склада для тарной продукции. Зажигательная смесь выгорела, на этом все и закончилось. И стены у склада огнеупорные, и крыша железная — не схватилось пламя, не дошло дело до пожара. Но факт оставался фактом. Кто-то подошел на лодке к причалу, на краю которого стоял склад, и швырнул бутылку.

— Это диверсия, вы должны принять меры, — коротко сказал Малыгин, заведующий строительством терминала.

— Примем, — кивнул Родион, осматривая обгорелое пятно на стене склада.

До воды всего пять метров, и захочешь, не промажешь.

А причал полноценный, обложенный массивными бетонными блоками, до завершения строительства еще далеко, но основная работа уже сделана. Один причал из трех уже, считай, готов. Глядишь, к лету работы закончат. И элеваторы установят, и оборудование, которое уже пылится на складе, правда, на другом, куда бутылкой не достать. А этот склад пустой, но диверсанты, судя по всему, работали не на результат, они демонстрировали свои намерения. Ну, и возможности.

— Мы со своей стороны также примем меры к поиску преступников, — в раздумье проговорил Малыгин.

Немолодой уже, седые волосы, морщинистый лоб, но взгляд живой, как у молодого, и движения энергичные, в них не чувствовалось усталости. Что ж, такую стройку мог осилить только неутомимый человек.

— Какие меры? — насторожился Фомин.

— Ну, не можем же мы сидеть сложа руки! — удивленно глянул на него Малыгин.

— А кто у вас есть, чтобы руками двигать? Кальмаров со своей бригадой сидит, Пыжов тоже уже в СИЗО.

Незгирева и Мысака отпустили, но, насколько Родион знал, обратно их на службу в «Быстрый Дон» не взяли. Где они сейчас, неизвестно, но вряд ли в обойме у Смальцева, хотя кто его знает.

— Есть начальник охраны. — Малыгин кивком указал на мужчину, стоящего в окружении трех охранников неподалеку от них. — Никишин Игорь Петрович, бывший сотрудник полиции, человек порядочный, не какой-то там гопник.

Фомин кивнул. Он знал, что после исчезновения досок со склада на терминале появился новый начальник охраны.

— Вот он и займется делом, — заключил Малыгин и посмотрел на часы, давая понять, что у него много дел и ему пора уходить.

Но Родион не собирался его отпускать. В конце концов, он не напрашивался, его сюда вызвали.

— Степан Васильевич, вы, наверное, не поняли. Это не просто диверсия, это бунт местных жителей против засилья компании «Быстрый Дон», которая отбирает землю у людей. Люди протестуют.

— Ну, землю, положим, не отбирали, а выкупали. Причем по цене, максимально приближенной к рыночной, — поморщился Малыгин.

— А убийства? Туманова пытались зарезать, Гуляева застрелили. Пыжов пытался сбежать, но местные жители его поймали. Теперь вот эта попытка поджога… А вы делом собрались заниматься, — усмехнулся Фомин. — Не надо ничем заниматься. Вам, как говорят в таких случаях, нужно сидеть ровно.

— Вы гарантируете, что диверсии прекратятся? — строго спросил Малыгин.

— Сделаю все возможное. А вы займитесь охраной периметра. Кстати, это не первый случай, когда к вам на объект проникают со стороны реки…

В первом случае, кстати, на объект проникли ваши же люди. Некто Кальмаров…

— Что ж, мы проведем внутреннее расследование. А вы постарайтесь успокоить общественное мнение. — Малыгин не просто говорил, а ставил задачу.

— А то что? — удивленно смотрел на него Родион.

— Иначе нам придется принять меры… Впрочем, об этом я поговорю с вашим начальством.

— Удачи!

Родион кивком попрощался с Малыгиным и направился к своей машине. По пути он столкнулся взглядом с Никишиным. Роста чуть выше среднего, ширококостный, прямоугольное лицо, широкая переносица, глаза маленькие, глубоко посаженные. Мужчина смотрел на Родиона спокойно, проницательно, с чувством уверенности в себе, не выказывая никакой тревоги. Смотрел, как человек, которому нечего опасаться. И за склад он не переживал. Пожара не случилось, стену покрасят, крышу подправят, и будет павильон как новенький. А охрану Никишин доработает — мышь не проскочит. Во всяком случае, взгляд его обещал именно это.

Скорокова ждала Фомина в участке. Огонь в печке полыхает, калорифер включен, тепло в кабинете. И чай горячий. Не так уж и плоха жизнь у участкового.

Маша отказалась от выезда: не хотела иметь ничего общего с компанией «Быстрый Дон», и Фомин ее понимал.

Скорокова вопросительно смотрела на Родиона.

— Что там Гуляев про казаков говорил? — спросил он, взяв со стола свою кружку с чаем.

— У казаков разговор короткий.

— Склад хотели сжечь. Не сожгли. То ли не решились, то ли ума не хватило.

— Казаки?

— На галерах, — усмехнулся Фомин. — По реке подошли, с воды «коктейль Молотова» метнули. В склад-то они попали, но он не загорелся.

— Думаете, Гуляев?

— Не знаю.