Сердар

Когда сэр Лоренс приказал привести ночного сторожа, Кишная, как вы помните, спрятался по совету вице-короля в амбразуре одного из окон, закрытой толстой портьерой, чтобы невидимо присутствовать при приеме падиала. Вы помните также, что по окончании аудиенции Кишная исчез, но куда – никто не видел. Место, где он спрятался, оказалось случайно тем же самым, куда браматма, переодетый пандаромом, вышел из потайного коридора, чтобы подслушать разговор начальника тхагов с вице-королем. Взволнованный открывшейся изменой, Арджуна, уходя, забыл закрыть подвижную часть стены. Когда Кишная, спрятавшись там, заметил зияющее отверстие, подобное тому, через которое он сам прошел, то сразу понял, что через него проходил кто-то, кто хотел подслушать его разговор с сэром Лоренсом. Кто бы это ни был, он не мог быть другом.

Начальник тхагов, смелость которого была выше всяких сомнений, не колебался ни минуты и вошел в этот коридор, который неминуемо должен был привести его к главной артерии лабиринта.

С первых же шагов он наткнулся на какой-то предмет, стоявший у стены, и к своему изумлению разглядел палку с семью узлами и с привязанными к ней связками, какие носил пандаром, бродивший весь день около дворца и возбуждавший у него сильные подозрения. Ему даже показалось, что это браматма, его враг. Он заметил одну подробность, которая ускользнула бы от всякого другого, но не от этого опытного в хитростях и переодеваниях человека. Арджуна, родившийся на Коромандельском побережье в Мадрасском округе, хотя и говорил совершенно правильно на телугеком языке Биджапура, все же сохранил некоторый акцент, который был слышен в его криках, когда он обращался к толпе, предлагая купить зерна сандала.

Сначала Кишная отверг это предположение, не понимая, какая причина могла заставить браматму ходить среди толпы в таком костюме, когда к его услугам была готова целая армия факиров и слуг, способная в любое время собрать для него необходимые сведения.

Но, когда ему в руки попала палка мнимого пандарома, он больше не сомневался в этом. Толко один браматма мог пробраться в тайные помещения дворца, неизвестные Кишнае. Браматма и пандаром были, следовательно, одним и тем же лицом. Но в таком случае смертельный враг знал все его тайны! Он знал, что Совет семи состоит из одних только тхагов, добившихся этого положения после убийства настоящих членов, и что «древнейший из Трех» был некто другой, как Кишная, повешенный в Велуре.

Сопоставив все факты, начальник тхагов, несмотря на свое хладнокровие, не мог не прийти в ужас. Противник его был отважен, имел связи, был любим всеми джемеда-рами, а потому ему ничего не стоило не только прогнать самозванцев с занятого ими поста, но приказать их собственным факирам убить их, чтобы отомстить за смерть тех, чье место они заняли.

Вот тогда-то он и решил поспешить с развязкой и избавиться от браматмы. Его смерть была предрешена с того самого дня, когда тхаги захватили свои места.

Он не решался поручить этого дела ни одному факиру, потому что Арджуну любили все, даже те, которые находились на службе у членов Совета семи. Кишная боялся, чтобы тот, которому он поручит это, не предупредил браматму, предоставив ему возможность бежать.

Одержимый желанием найти кого-нибудь, кто избавит его от этого человека, тхаг задумал спасти падиала от заслуженной им смерти, чтобы взамен этого поручить ему убийство браматмы.

Он хотел выбрать день убийства при встрече с ночным сторожем, но события этого вечера заставили Кишнаю спешить и назначить его на ту же ночь. Тем временем он приказал навести стороной справки у дорванов и всех служителей Джахара-Богха, выходил ли куда-нибудь их господин сегодня. Все отвечали, что тот целый день не выходил из дворца.

Это единодушие несколько поколебало уверенность Кишнаи, и, желая успокоиться, он сказал себе, что палка и связки зерен могли быть забыты в потайном коридоре много лет тому назад. Точно так же и подвижная часть стены могла отодвинуться сама собой вследствие постепенного рассыхания здания. Объяснение это успокаивало, оставляя в силе его планы, ибо тхаг боялся, как бы браматма не созвал субедаров, но не влияло ни в коем случае на его решение убить браматму.

Кишная приказал шпионам дежурить вокруг дворца браматмы, чтобы знать обо всем, что будет там происходить до того часа, когда падиал исполнит злодейское приказание.

Когда наступил час встречи, он был очень удивлен, не встретив никаких возражений со стороны падиала, соглашавшегося на все, что ему предлагали. Тот только просил разрешения убить браматму на восходе солнца.

Причины, названные им, Кишная признал вполне основательными. Дислад-Хамед не знал внутреннего расположения помещений в Джахара-Богхе и хотел, несмотря на поздний час, пойти и под каким-нибудь предлогом поговорить с браматмой, а в это время присмотреться к расположению комнат. За несколько часов до рассвета он вернется туда, уверенный, что все будут спать глубоким сном.