Серая пыль на земле

Я падал. Было темно и холодно, но я сказал: «Да будет свет!», и стал свет. И я увидел! Кадар не ошибался, я увидел наш мир, словно мог окинуть его весь одним взглядом. Все его прошлое и будущее, все галактики и молекулы поместились на моей ладони. Я видел, как египтяне строят пирамиды, и лучше не вспоминать о тех, кто ими тогда командовал. Видел, как варвары громят храмы старых богов. Я стол на палубе корабля Колумба, бродил по Марсу, нырял на дно океана.

Кадар прав, все это имеет смысл! Пыль не просто открывает понимание реальности, пыль и есть реальность. Три Полюса Мира — разумеется, их три! Вселенская Сеть, я видел ее! И Червь, пожирающий миры, как можно было не понять этого раньше? Все стало простым и понятным. Я летал с ангелами и пил вино с Одином, целовал Афродиту и танцевал среди звезд, когда услышал шаги. Бам, бам, бам! Похоже на удары молотка по каменным плитам. Кто-то шел ко мне, а я стоял в каменном круге и встречал его, ждал своего гуру, святого, бога. Того, кто сделает богом меня!

В круг вошел труп.

Он шагал ко мне и топал на каждом шагу. Его сожгли еще до похорон, а потом зарыли в землю, где гниль и разложение сделали свое дело. Коже слезала лохмотьями, плоть пузырилась, лопалась, кишела слепыми червями. Глаза запеклись в огне, лицо сгорело и сползло с костей. Он вонял тухлым мясом и горелыми стейками, но я все равно узнал его. Ее! Узнал ее. То, что осталось от ее тела, от ее платья.

Ты была в этом платье на моем празднике, когда я запустил ракету в сторону дома. Ты умерла, сгорела, сгнила и пришла за мной в круг камней, моя младшая сестренка. Кадар, сволочь, зачем ты сказал про прах мертвецов? Твои слова засели в моей голове, и я думал о смерти, я не мог перестать думать о ней, и теперь смерть пришла ко мне! Я заорал и очнулся.

Вставать так тяжело! Я полз по пыли и пытался не дышать, пока не выбрался из круга. Очень долго я сидел там и смотрел в пустоту и даже не вспоминал про Кия и Кадара. У меня еще осталась немного заначки. Я высыпал все, пустил по ветру. С меня хватит! Не хочу больше ничего видеть.

Кадар выполз из круга вслед за мной. Последним выбрался Мартин. Он хватал воздух, задыхался и бормотал что-то про океан и воду, которой слишком много. Пить он больше не просил.

Мы выжили и вернулись домой. Не знаю как, но мы смогли. Сутки брели по песку, почти наугад, без еды и воды, а я проклинал свою глупость. Должно быть, я спятил, когда решил выкинуть заначку, она бы мне очень пригодилась!

Пустыня легко убивает странников, но мы выжили. Три грязных бродяги, которые едва держатся на ногах — в Кротвиле нас бы упаковали в тюремную камеру, но местные видели серую пыль на нашей одежде и сразу отходили подальше. Никто не встал на нашем пути к отелю.

***

Отель — вот настоящий оазис в пустыне! Десять этажей рая со всеми удобствами, с баром, с горячей водой, с мягкой постелью. Чистая одежда, ванна, выпивка и возможность поспать, и не обязательно в таком порядке. Пустыня, серая пыль, безумные видения, все уже осталось позади. Я принял душ, вызвал лифт, и бар принял нас в свои объятья.

— За наше путешествие! Я нашел то, что искал, — Кадар размахивал бокалом пива и веселился от всей души, — я был прав, и это надо отметить! Мне снова открылись миры, я видел суть мироздания! Надо ее собрать.

— Суть? — переспросил я, распиливая пережаренный стейк.

— Не суть, дурень, а серую пыль. Собрать и унести с собой. Нужно научиться контролировать видения!

Я вспомнил обгоревший труп в круге камней, и есть кусок жаренного мяса сразу расхотелось. Я отодвинул тарелку.

— Ты собираешься это повторить? Ты с ума рехнулся?

— Да хорош вы трындеть, сюда посмотрите, вон тут что! — Кий вцепился мне в ухо и силком развернул голову в сторону уходящей официантки, смуглой девочки лет семнадцати. — Задрал со своей пылью, ты сюда посмотри, какое тут ходит! Экзотика! Спорим, я к ней на раз подкачу?

— Она не экзотика, она тут как все. Тут ты экзотика, Кий — ты бледный, потный и толстопузый. А будешь приставать к местным девкам — тебе пообрубают все, что найдут, у них тут строго с этим делом.

— Хренали, это я потный? — возмутился Кий. Все остальное он пропустил мимо ушей.

— Да ты реально потный, Кий! С тебя течет.

С Кия, и правда, текло. Его словно макнули в воду, рубашка промокла, с волос капало.

— Жарко тут! — соврал Кий. Мы сидели у кондиционера, и пили ледяное пиво. Жарко? Я плеснул ему в бокал холодненького.

— Прибухни, Кий! Полегчает.

— На хрен ты мне льешь? — завизжал Кий, и люди за соседними столиками начали оглядываться. — Тише лей, мудак!

— В смысле — тише? У тебя проблемы, Кий?

— Ты проблема! — он опять заорал, и теперь на нас смотрели все. — Хреначишь тут своим пивом, как водопад! Чего так громко-то?

— Тебя не отпустило еще, Кий, — сообщил Кадар. — Точно тебе говорю, ты загоняешь, и ты весь мокрый. И пиво ни хрена ни разу не громко льется. Это нарушение сенсорного восприятия, чувак! Тебе надо проспаться.