СЕПАР

Его звонок застал меня за рабочим столом, где я старался распутать очередной змеиный клубок, кровожадной пастью впившийся в местный бюджет. И, реально понимая, что шансов на быструю поимку злодеев не много, сказал ему вернуться на железнодорожный вокзал и обратиться в отделение милиции, поскольку это епархия транспортной милиции и они должны проводить соответствующие мероприятия. От себя же пообещал всяческое содействие и максимальное ускорение всех предусмотренных в таких случаях действий. Леха оставил дома вещи, опрокинул, как водится в таких случаях с родней по пятьдесят за приезд, и направился назад на вокзал. В отделении милиции у моего друга заявление принять отказались и отправили домой за документами, подтверждающими факт приобретения дорогостоящего чуда техники, которые он сразу взять с собой запамятовал. Делать нечего, Леха, прихватив еще бутылочку пивка, поехал домой за документами. По прибытию бахнул еще по пятьдесят, взял документы и поехал назад.

А в отделении милиции к тому времени поменялась смена. И нашего героя, к этому времени снова оказавшегося в изрядном подпитье, без лишних разговоров посадили в обезьянник. За появление, как вы уже догадались, в общественном месте в нетрезвом состоянии. И только спустя несколько часов, когда город уже накрыли сумерки, протрезвевшему Лехе дали позвонить. Позвонил он, конечно же, мне и поведал продолжение своих злоключений. Судя по ситуации, у Алексея маячила реальная перспектива просидеть в камере до утра, и нужно было его как-то оттуда вытаскивать. Тут необходимо заметить, что транспортная милиции была совершенно отдельным ведомством, имеющим линейное подчинение, и к местному управлению милиции отношения никакого не имела, что существенно усложняло задачу.

В общем, всеми правдами и неправдами я Леху из обезьянника вытащил. Взял на поруки, внеся магарычевый залог. Никакого заявления о пропаже телефона он так и не написал. А когда возвращали изъятые во время задержания вещи и документы, выяснилось, что не хватает большей части денег, которые были при нем. На мой резонный вопрос: «Где деньги?» – показали протокол досмотра, не глядя подписанный пьяным Лехой, в котором была указана именно такая сумма. Несложно догадаться, что Леха в этот вечер снова нажрался. Но уже дома, под присмотром. И без критических последствий, не считая утренней головной боли.

А сейчас, судьба сыграла злую шутку уже со мной, выводя в неоспоримые лидеры рейтинга. И за спиной захлопнулась дверь тюремной камеры.

О том, что это именно камера, свидетельствовали десяток дверных полотен, разбросанных по периметру бетонного пола. Четыре полотна были заняты лежащими на них людьми. Под потолком болталась тусклая лампочка, едва разгонявшая сумрак. Кроме дверей и людей, в камере была только баклажка с водой. Тюремных камер я повидал немало, правда, всегда находился с другой стороны двери. Все они не отличались комфортом. Но в этом случае о каких-то человеческих условиях содержания речь вообще не шла. Главное, чтоб пленники не сдохли раньше положенного времени. Я сделал пару шагов, остановился, прищурился, стараясь привыкнуть к освещению и оглядеться повнимательней. Один из сокамерников, мужичок лет 60-ти – единственный, у кого на дверном полотне был постелен матрас, привстал на локте, печально улыбнулся и кивнул на соседнюю «койку».

– Проходи, устраивайся, вон места свободные есть.

Я молча подошел к своей будущей кровати, сел. Сосед, внимательно оглядев меня, начал расспросы.

– А тебя за что?

Не решив ещё, какую линию поведения правильнее выбрать в этой специфической обстановке, я уклончиво ответил:

– Сложно сказать. Рожа, видно, не понравилась.

Сосед опять улыбнулся. На этот раз, как мне показалось, искренней.

– Тут все за это. Я вот со смены утром домой шёл… Ну, выпивший малость. А как тут трезвым быть, страшно ж… блядь, если в любой момент каюк может прийти… Патруль забрал. Сказали, что дали 15 суток. Сейчас сколько времени?

– Часа четыре.

– Вечера?

– Ну да.

– Осталось ещё три дня мне. Тут же непонятно, когда день, когда ночь. Движение в коридоре круглосуточное. Бывает, выгоняют на работу, машину разгрузить или перетаскать что. Один раз вывозили окопы рыть, на Станицу… – и чуть понизив тон, полушепотом продолжил, – охраняют, кстати, слабо, если куда-то выводят.

И заговорщицки посмотрел на меня.

Я равнодушно пожал плечами.

– А смысл бежать? Да даже если и спрячешься где-то, то потом домой придут, вынесут всё. Хату отожмут в пользу республики. Родню начнут дергать. Лучше отсидеть уже те пару недель.

– Вот и я так прикинул. Жена вот матрас привезла, а то с моим радикулитом тут на этих деревяшках… – произнес он, словно извиняясь за свой комфорт.

– А кормят как? – спросил я, решив, что раз сосед оказался таким разговорчивым, то стоит попробовать выяснить что-то полезное.

– Да как захотят, – охотно продолжал сосед. – Захотят – кормят, не захотят – не кормят. В основном передачки родня привозит. Твои в курсе, что ты здесь?

Я покачал головой.

– Не, телефон забрали, не дали позвонить.