Читаем Сентименталь полностью

— И ты тоже, Ганс, держи меня в курсе всего, что узнаешь. Признаюсь, эта история все больше и больше меня увлекает. Всегда любил поединки умов, а ведь именно такой сейчас идет между мной и Керимом Руфди.

— Я верю в вашу победу, — сказал я, слегка улыбаясь. Господин в таком настроении был очень похож на ребенка, которому достался желанный подарок.

— О, в этом нет никакого сомнения, — улыбнулся и Клаус фон Дирк. — Поверь мне: недоучка, как бы талантлив он не был, никогда не сможет долго противостоять тому, кто посвятил себя учению полностью.

<p>Глава IX</p>

Прошло несколько дней, и стало очевидно, что Керима Руфди не так-то просто найти. Нанятые его братом шпионы прочесывали Багдад, но никто не видел похожего человека. Герр Кнопп поручил это же своим людям, но и они не смогли отыскать след Керима. Между тем, Клаус фон Дирк продолжал утверждать, что беглец скрывается где-то в черте города. С расстоянием уменьшалось влияние на сентименталя, а раз ночные страдания фрейлейн Эльзы продолжались, то можно было предположить, что Керим Руфди не покинул Багдад.

Фрейлейн Эльза меж тем стала совсем не своя. Она была мила и приветлива, но чрезвычайно тиха. Лицо осунулось, а кожа, несмотря на палящее солнце, побледнела. Раздираемая противоречиями и борьбой, которую вели два чувства, она с каждым днем все больше увядала. Нельзя сказать, что она потеряла красоту. Отнюдь. Просто теперь красота эта стала носить отпечаток смерти. Признаюсь, в скором времени фрейлейн можно было бы принять за приведение.

Агнетт из-за этого весьма переживала. Мы виделись редко, но в эти минуты мне удавалось заметить красные заплаканные глаза моей возлюбленной. Она страдала на равных со своей госпожой. Ночами постоянно пыталась утешить ее, как-то разговорить, но та не слышала. Фрейлейн Эльза продолжала звать Керима Руфди и плакать.

— Ей будто разрезают сердце, — призналась мне как-то Агнетт.

Я невольно поразился. В который уж раз, моя возлюбленная демонстрировала потрясающее умение описывать происходящее одной точной фразой, хотя иному, в том числе и мне, понадобилось бы для этого куда как больше.

— Как я хочу, чтобы это все поскорее закончилось, — шептала Агнетт, уткнувшись в мое плечо. — У меня почти не осталось сил. Все они уходят на фрейлейн и, что хуже всего, пропадают бесследно.

— Скоро все будет хорошо, — говорил я в ответ.

В сущности, что еще я мог ей сказать? Хоть я и сам не знал, что именно и когда станет «хорошо», я не мог не поддержать Агнетт. Она отдавала всю себя во имя долга и женской дружбы, а я старался быть в курсе дел Хасима Руфди и герра Кноппа. Потому что сейчас только от них и моего господина зависело, как скоро и с каким результатом все завершится.

Клаус фон Дирк же предпочитал философствовать. Признаюсь, это его состояние нервировало меня.

— Ты зря так злишься на Керима Руфди, — сказал как-то господин, слегка посмеиваясь. — Что такого, в сущности, сделал он?

— Он покусился на чужую невесту, — возразил я.

— И ты, и я прекрасно понимаем, что невестой фрейлейн Эльза стала помимо своей воли. Быть может, она и испытывала некоторую симпатию к герру Кноппу, но я уверен, что любви, в том виде, в каком она кажется нам «настоящей», не было. Я не склонен говорить, что это плохо, ведь подобное случается сплошь и рядом.

— Однако это не означает, что они не могли жить счастливо! — возразил я запальчиво.

— Не означает, Ганс, верно. Они вполне могли быть счастливы. Для этого порой хватает и любви одного человека из двоих. И, заметим, я вовсе не утверждаю, что фрейлейн Эльза любила и Керима Руфди. Скорее всего, здесь тоже имела место симпатия, интерес к экзотичному и эффектному молодому человеку, который много где побывал и многое видел. Так что, как правильно сказал Хасим Руфди, они находились в равном положении, правда один был уже посватан, в то время как другой не мог совершить подобное из-за предрассудков вероисповедания и принадлежности к разным народам.

— Вот именно, — сказал я твердо. — Вот именно, что он не мог, и ему следовало подчиниться!

— А ты сам, Ганс, подчинился бы, если был бы влюблен? Представь, что Агнетт — посватанная дочка какого-нибудь господина. Вы симпатизируете друг другу, но никакого чувства между вами не должно быть, ибо это лежит за гранью приличия. Смиришься ли ты с этим?

Я промолчал. У меня действительно не было правильного ответа. Сердце считало верным одно, а разум настаивал на другом.

Перейти на страницу:

Похожие книги