Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа

Из потомков выпускника петербургского Военно-юридического училища нотариуса Карла Александровича Старка, который был на глазах у детей (Георгию было только 5 лет) застрелен грабителями на своей ферме близ Новороссийска, наиболее знаменитым стал контр-адмирал Георгий Карлович Старк, позднее служивший на знаменитом крейсере «Аврора», в 1917 году назначенный на пост командующего Минной дивизией, а затем командовавший Сибирской флотилией. В эмиграции Георгий Карлович был, как многие, шофером такси до весьма преклонных лет. Младшая сестра адмирала, Ольга Карловна, была замужем за своим троюродным братом, капитаном 1-го ранга Федором Оскаровичем Старком, а старшая, Зоя Карловна, осталась старой девой, жила в обители «Нечаянной радости», а после ее смерти даже похоронить ее семье было не на что (выручил выигрышный лотерейный билет). Священник о. Борис Старк служил до 1952 года в Русском доме и на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где совершил 875 отпеваний. Некоторые из них он описал позднее (уже вернувшись в Россию и состарившись) в своих уникальных мемуарах «По страницам синодика» («Русский архив». 1994. T. V).

СТЕЛЛЕЦКИЙ ДМИТРИЙ СЕМЕНОВИЧ,

1875–1947

Художник, скульптор, сценограф, книжный иллюстратор и прикладник, поклонник и великий знаток русской старины Дмитрий Семенович Стеллецкий родился в Бресте в семье военного инженера, учился на архитектурном, а потом и на скульптурном отделениях Академии художеств в Петербурге, много выставлялся в Петербурге и за границей, близко сошелся с «Миром искусства». Он увлекался искусством допетровской России, ездил по приволжским деревням и Новгородчине вместе с Б. Кустодиевым, изучая народное искусство.

Стеллецкий создал многочисленные панно и цветные скульптуры, навеянные древнерусской историей, сделал иллюстрации к «Слову о полку Игореве». С. Маковский писал, что «Стеллецкий, прежде всего, воодушевлен идеей возрождения этой, как бы угасшей для нас, древненациональной красоты… Стеллецкий не подражает, он воскрешает… во имя… новой эстетической культуры».

В 1908–1910 годах Д. Стеллецкий создает декорации и костюмы для постановок «Царь Федор Иоаннович» (в Александрийском театре) и «Снегурочка» (в Мариинке).

В 1914 году Стеллецкий поехал в Париж и Италию, где, вопреки ожиданиям, не имел успеха. Однако он продолжал работать, невзирая на неудачи, создал керамическую группу из цикла «Русское мистическое прошлое» и расписал Сергиевскую церковь (на Свято-Сергиевском подворье в Париже). Об этой росписи тот же Сергей Маковский писал так: «Из всего, что почти за сорок лет эмиграции создано в художественной области, эта роспись – значительнейшее явление…» Образцом для Стеллецкого служили здесь росписи Ферапонтова монастыря, что близ Белого озера.

В конце жизни Д. Стеллецкий почти ослеп. Он жил неподалеку от кладбища, в Русском доме, и все еще пытался писать картины…

Дмитрий Стеллецкий

Заря.

Художник, скульптор, сценограф, книжный иллюстратор и прикладник, поклонник и знаток русской старины Дмитрий Стеллецкий создал многочисленные панно и цветные скульптуры, навеянные древнерусской историей

СТЕПУРЖИНСКАЯ М.,

1979

Увидев это имя, не сразу и вспомнишь, что здесь похоронена Мария Сергеевна Булгакова, дочь знаменитого богослова о. Сергия Булгакова, та самая Муна Булгакова, которая все эмигрантские годы была знакома с Мариной Цветаевой, жила рядом с ней в чешской деревне (а потом и в Париже), помогала ей по хозяйству, помогала принимать у нее роды, когда появился на свет сын Марины (вдобавок, вероятно, пасынок Муны)…

Юная Муна влюбилась тогда в любовника Цветаевой, красавчика Константина Родзевича (герой «Поэмы горы» и «Поэмы конца»), и, на свое несчастье, вышла за него замуж. Он признавался позднее, что не любил Муну, но что ему нужно было «устроиться в Париже» («обеспечить быт»). «В приданое» Муна получила две любовные поэмы, посвященные Цветаевой ее молодожену, да и сама Муна вскоре стала героиней знаменитой цветаевской «Попытки ревности» («Как живется вам с другой…»). Агент Коминтерна и герой «Поэмы горы» К.Б. Родзевич цинично признавался Цветаевой, что женится по расчету.

Второй муж Марии Сергеевны, В.А. Степуржинский, был парижский таксист, и в 1937 году Степуржинские всей семьей помогали мужу Цветаевой, агенту НКВД С.Я. Эфрону, бежать из Франции. Понятно, что у М.С. Степуржинской остались горькие воспоминания и о собственном первом муже, и о муже Марины (который вместе с ее мужем вечно «ездил по курортам»), и о М.И. Цветаевой, которая ее третировала. Однако до конца своих дней оставалась Мария Сергеевна восторженной поклонницей стихов Цветаевой и охотно читала их на вечерах, точно признавая смиренно, что в чем-то очень важном эта жестокая Марина, вероятно, была права. Может ведь, и впрямь поэту все дозволено.