Съемочная площадка

— Это твоя свадьба, и я не собираюсь с тобой спорить. Даже если и считаю, что приглашать на свадьбу бывшего мужа — не очень-то прилично.

— Если остаешься друзьями, то все нормально. И кроме того, сейчас это очень даже модно, это считается высшим шиком. Очень стильно, если не сказать большего.

— Может быть, лучше сказать «в струю»? — спросила я со смехом.

— А может, «очень изысканно»?

— Могу предложить лучший вариант: «шикарно». — Ты это слово подсмотрела. Это не считается.

— Нет, считается. А как насчет «последний писк?»

Она покачала головой:

— На этот раз ты выиграла.

Да, я буду ужасно скучать по Клео. Никто не сможет заменить мне ее.

А сегодня даже Ли пребывала в приподнятом настроении. Сегодня Ли в темно-красном платье из тафты тоже среди приглашенных. Я сказала ей, что свадебный стол будут обслуживать приглашенные официанты и повара, и Клео хотела бы, чтобы Ли присутствовала в качестве гостьи, ей необходимо новое платье и на сей раз не черное.

— Но мне нравится черный цвет, — возразила она.

И хотя теперь мы разговаривали гораздо реже, чем раньше, я обратилась к Тодду.

— Скажи ты ей, чтобы она надела красное платье. — Я вспомнила, как Ретт Батлер убедил Мамми надеть нижнюю юбку из красной тафты, и почему-то это стало для меня очень важным.

Тодд с серьезным видом отвел ее в сторону, и вернувшись, она проворчала:

— Темно-красное.

И оно действительно было темно-красным.

Конечно, какое-то влияние Техаса чувствовалось: церемонию провел судья из Далласа, приятель Дейла, однако угощение было несомненно лос-анджелесским. То есть блюда были французские и итальянские. С добавлением японского суси. Кроме того, салаты с пониженным содержанием калорий и зеленая фасоль, которая, как считается, оказывает омолаживающий эффект. Но никаких новомодных блюд. Сьюэллен сказала — подумать только, и Сьюэллен туда же, — что новомодные кушанья уже не в моде. Так что мы их исключили из меню. Сьюэллен становится все более современной…

Для создания настроения был приглашен струнный квартет и пианист. Они играли спокойную классическую музыку и народные мелодии. Мы с Клео согласились, что не будут исполняться мелодии, записанные Бо, даже песни из «Белой Лилии», чтобы пощадить чувства Поппи. Однако Поппи сама настояла на этом, обратившись с просьбой к пианисту. Она сказала, что хочет, чтобы Бо и его музыку не забывали.

— Мне, конечно, тяжело ее слушать, — сказала она, — но это светлая печаль.

Поппи тоже начинает меняться…

И поэтому, когда Сьюэллена запела песню Бо «Любовь уходит», слова ее отозвались особой болью:

Любовь в расцвете крылья даст,
И жизнь прекрасна и легка.
Но угасает вдруг любовь —
Печаль на сердце и тоска…

Самое смешное, что я все время ожидала, что в любую минуту появится Хайни. Я знала, что он в хороших отношениях с новой семьей Клео, и надеялась, что хоть кто-то — не называя меня — мог бы пригласить его просто так. Но нет, этого не произошло.

Но когда вечер уже подходил к концу, и большинство гостей разъехались, и сами жених с невестой отправились в аэропорт, зазвонил телефон. Вообще-то телефон звонил весь день, не переставая, но этот звонок был особенным! Я сразу это поняла! И как только удается почувствовать, какой звонок несет беду, а какой — нет. Ученые бы сказали, что это просто интуиция и настроение, но я бы с ними поспорила. В этом звонке чувствовалась тревога.

К телефону позвали Тодда, а когда он вернулся, то шепнул мне, чтобы я задержала Кэсси, затем он подошел к Говарду, и они вдвоем прошли в библиотеку, потом Говард вышел и позвал туда Лео. Этот звонок был как-то связан с Кэсси. Но в чем все-таки дело?? Это не могло быть связано с Дженни. Дженни была здесь. И это не могло иметь отношения к ее матери, потому что в комнату пригласили и Лео.

Вскоре все ушли, кроме Кэсси, Сьюэллен и детей, включая детей Лео, Джоша и Тэбби. Официанты принялись убирать со столов, начиная с большой комнаты. Ли, сняв свое красное платье и переодевшись в обычное черное, давала им указания, взяв реванш за целый день безделья.

Из библиотеки вышел Тодд, отвел в сторону Кэсси и, положив руку ей на плечо, что-то сказал. Казалось, она сначала страшно испугалась, потом показалась растерянной. Может быть, что-то с Уином? Но затем приехали два наших адвоката, Билл Харрис и Хатч Вагнер, и начальник отдела рекламы, и еще человек из отдела связи с общественностью. Нет, это не Уин. Поскольку здесь адвокаты и… Конечно же, это Гай! Что с ним? Убит, как Бо? Заболел? Что произошло?

Затем Тодд отправил всех детей наверх, а мы все пошли в библиотеку. Говард сказал нам, что Гай арестован. В проулке, неподалеку от бульвара Сансет, нашли сильно избитую пятнадцатилетнюю девочку, еле живую, изнасилованную, все внутренности у нее были разорваны. И хотя она едва говорила, поскольку губы были сильно разбиты, она сказала достаточно, чтобы установить личность нападавшего. Она сказала… «Гай Саварез».