Семизвездное небо

Гюльбениз. Ах вон оно что! Как только она перешагнула порог его палаты и взгляды их встретились, он понял, что произошло невероятное. Господи, да ведь это Гюльбениз! Его чувство опередило разум. Гюльбениз, которая была влюблена в его глаза... Та самая Гюльбениз, прятавшаяся от его глаз и теперь восхищенно глядящая на него. Она хотела стать художницей и свое первое произведение показала ему, "новому соловью гор". Гюльбениз хоть и не смогла стать художницей, зато вышла замуж за художника Раджабли. "Ты посмотри, сколько случайностей, - уж в который раз сказал он сам себе. - Как же не поверить в то, что женщина, стоящая над моей головой и поправляющая мою подушку, - Гюльбениз? Как получилось, что она вышла замуж не за кого-нибудь другого, а именно за Раджабли? А он привез ее с собой в их село. Конечно, привез не для того, чтобы познакомить со мной... Наверное, просто приехали прогуляться... Хорошо, что приехали. Большое спасибо тебе, Ризван Раджабли, живи тысячу лет. Ты вернул моему сердцу многих людей, дал возможность со многими повидаться. И за то, что женился на Гюльбениз, тоже спасибо. Распознал, что у нее чуткое сердце, а глаза - глаза умеют видеть. Правда, я когда-то обманул ее, если это можно назвать обманом, оказался недостойным ее любви, запылавшей с первого взгляда, но она, наверно, давно простила меня. Не ошиблась она, полюбив и вас, Ризван Раджабли..."

Внезапный приход Гюльбениз и Раджабли - этого звена в цепи случайностей, преследовавших его всю жизнь, - привел его в сильное возбуждение. Он знал, что это звено - последнее в этой цепи.

* * *

Шахназ, войдя в кабинет главного врача, вопросительно посмотрела на Салиму и, кивнув в сторону палаты, где лежал Айхан, спросила: "Как он?" Ей тоже передалось общее настроение, охватившее больницу, - необычная тишина.

Салима поднялась с места, присела на диван под белым чехлом рядом с Шахназ.

- Шахназ! - В этом слове было столько страдания, что Шахназ изменилась в лице. - Я хочу тебе кое-что сказать... но прошу тебя, чтобы никто не знал... Он сам меня об этом просил.

- О чем попросил? - Понимая, что услышит сейчас нечто невероятное, Шахназ постаралась взять себя в руки.

- Его грудь вся в шрамах, покрыта черными звездами. Их семь. Как на картине твоего художника...

- Ризвана Раджабли?

- Да, как на его картине...

Перед глазами Шахназ снова возник Эльдар. Что это значит? Почему в трудную минуту она всегда вспоминает Эльдара?

- Шахназ... я совершенно растерялась. И о беде с Марданом позабыла.

- Ты говоришь, на груди выжжены звезды? Тогда... Выходит, он и есть тот самый человек, которого видел Раджабли в концлагере?

- Мне тоже кажется, что это он...

- Отведи меня к нему... Прошу тебя, Салима!

- Нет, подождем немного. Сейчас там сам Раджабли с супругой.

- Как? Ризван Раджабли? И Гюльбениз-ханум? Что ты говоришь, Салима?! А когда же они приехали, почему я этого не знала?.. Зачем они приехали?

- Ответить я тебе не могу. Твой сын Эльдар привел их прямо сюда.

- А ты ничего не сказала Раджабли... про звезды?

- Нет, я ничего не сказала. Посмотрим, узнает ли его Раджабли сам?

- Да ведь Раджабли знаком с Айханом. Они виделись в его прошлый приезд. Если бы узнал, то тогда же... И потом, на этой войне было столько случайностей.

Они помолчали и только теперь заметили, какая их окружает тишина, больница будто замерла. Кроме их дыхания, в просторном кабинете не слышно было ни единого звука.

Наконец на втором этаже послышались тихие шаги. Глаза обеих были устремлены на дверь.

Вошла Гюльбениз и следом Раджабли. Шахназ, пытаясь справиться с собой, встретила их печальной улыбкой.

- Пожалуйста, Ризван-муэллим. Пожалуйста, Гюльбениз-ханум, проходите, садитесь.

Шахназ усадила Гюльбениз рядом с собой.

- Мы знакомы, хоть и заочно, - сказала она. - Ризван-муэллим много рассказывал о вас.

Гюльбениз как-то странно посмотрела на Шахназ.

- А разве Эльдар вам ничего не рассказывал обо мне?..

Шахназ будто ударило молнией.

Ризван Раджабли тоже удивленно посмотрел сначала на жену, потом на Шахназ.

- Странно. И мне о вас ничего не говорил. Только о Гюльназ, своей сестре.

Стул под главврачом Салимой скрипнул. По побелевшему лицу Шахназ скользнула какая-то дрожащая тень.

- Что все это значит, Гюльбениз-ханум? Почему он должен был мне о вас рассказывать, а вам обо мне?

- Я только одно могу ответить... вы счастливая женщина, Шахназ-ханум... и все же, - у нее не хватило смелости закончить, - и все же самая несчастная женщина в мире.

Будто ожидая именно этих слов, Шахназ прошептала:

- Верно. Я действительно столь же счастлива, сколь и несчастна. Голос ее подозрительно задрожал. - Ризван-муэллим, а вы сейчас, повидавшись с больным, ничего не заметили нового? Вы взглянули на его грудь?

Раджабли вообще ничего не понимал.

- Что вы имеете в виду, Шахназ-ханум?

На помощь ему пришла Гюльбениз: