Семья убийц

Взгляд умный, черты лица мягкие, но мужчина делал все возможное, чтобы убить в себе признаки интеллекта. И старался казаться грубым. Грозно хмурил брови, делая стеклянные глаза, играл желваками, агрессивно выдвигая вперед нижнюю челюсть. И одежда у него в жестком стиле, кожаная косуха, футболка с черепами, джинсы милитари, ботинки с тупым твердым носком. Неудивительно, что на допрос его доставили в наручниках.

Кауров ждал встречи с гражданином Черепановым, пока оформляли привод, внес в протокол допроса паспортные данные. И продолжал заполнять «шапку», когда задержанного усадили за приставной стол.

— Зря стараешься, начальник! Пока не будет адвоката, я и слова не скажу!

— Когда будет адвокат? — спокойно, не поднимая глаз, спросил Кауров.

— Я откуда знаю? Я еще не обращался.

— Тогда завтра будет. Или послезавтра. За это время след остынет, и мы уже никогда не сможем взять настоящего убийцу, — с самым серьезным видом проговорил Кауров.

— А есть след настоящего убийцы? — Черепанов сверлил следователя взглядом, не зная, верить ему или нет.

— Ты избил Баркова, разбил ему нос, и на этом остановился, так я понимаю?

— Не бил я никого!

— А ссадины на кулаках?

— Да в стену молотил.

— Экспертиза подтвердит, что вы, гражданин Черепанов, избивали Баркова. — И что вы находились в его доме.

Кауров перешел на официальный тон, и это подействовало. Черепанов подобрался, расправил плечи, но голова опустилась вниз — под тяжестью вины.

— Также есть показания свидетелей, которые видели, как вы сажали Дарью Черепанову в свой фургон… — добивал его Кауров. — Опять же, отпечатки ваших пальцев на месте преступления.

Он не лгал, собака вывела кинолога к месту, где находился грузовой автомобиль с длинным фургоном. Оперативники разыскали людей, которые видели мужчину и женщину, по описаниями походивших на Николая и Дарью Черепановых. Да и сама Дарья не отрицала, что гостила вчера у Баркова. Криминалистам удалось снять отпечатки пальцев, принадлежащие Черепанову, официального заключения экспертизы пока нет, но сравнительный анализ уже проведен, результат зафиксирован.

— Ну, хорошо, я был у Баркова, я бил ему морду!.. — резко подняв голову, признался Черепанов. — Но я его не убивал!

— Били вы его жестоко.

— Но до первой крови, не больше!

— Из носа кровь пошла?

— Из носа.

— И вы остановились?

— Сказал, если еще раз к Дашке сунется, я его убью!..

— Барков умылся, открыл бутылку пива… — пристально глядя на Черепанова, медленно проговорил Кауров. — Вы видели, как он пил пиво?

— Не видел!.. Не пил он пиво, когда мы уходили!

— Вы забрали жену, ушли и больше не возвращались?

— Больше не возвращался!

— Ваша жена может это подтвердить?

— Конечно, может!.. Я же на «Мане» своей подъехал, у меня там спальник, отъехали чуть-чуть… Если честно, была у меня мысль вернуться, еще раз по сопатке этому козлу врезать! Но Дашка на меня как набросится… Прямо там, в спальнике, ну, это… Я после этого даже не размяк, растаял…

— А далеко отъехали?

— Да нет, не очень.

— Может, видели, кто в дом к Баркову заходил?

— Нет, не видел.

— Я так понимаю, Барков свою собаку на привязи оставил.

— Ну да, она там в клетке куковала. А выпускал ее Барков или нет, я не знаю. Я обратно не возвращался.

— Тогда кто к нему заходил?

— Да не знаю я!

— Вы калитку за собой запирали, дверь?

— Закрывал, но не запирал, а зачем?

— Может, на улице что-то подозрительное видели?

— Да не помню… Хотя… — Черепанов задумался.

— Что такое? — пронзил задержанного взглядом Кауров.

— Мужик там в темноте какой-то стоял.

— Где там?

— На дороге. Мы вправо свернули, а он там слева стоял. За дорогой. В темноте. Фонари почти везде светили, а над ним темно. — От волнения кадык Черепанова двигался, как живая мышь в глотке питона.

— Даша видела этого человека?

— Не знаю… Я и сам на него внимания не обратил, то есть увидел, но только сейчас вспомнил…

— Не обратили внимания… — в раздумье растягивая слова, повторил Кауров.

Черепанов ворвался в дом, избил хозяина, одно это уже уголовное преступление, а стоящий на дороге мужчина — потенциальный свидетель, который мог дать против него показания. А он — не обратил внимания. Как минимум нелогично.

— Я же не думал, что мне оправдываться придется, — правильно понял Черепанов. — Что я такого сделал? Ну, морду набил!.. Да и в запале я был!

— А человек был?

— Ну да.

— Подозрительный.

— Я не говорил, что подозрительный.

— И никто не говорил. И никто не видел, как этот человек заходил в дом к Баркову. А вас видели.

— И что? — запаниковал Черепанов.

— И что… — мрачно усмехнулся Кауров.

В таких случаях Евграфов предлагал чистосердечное признание в обмен на состояние аффекта, но это нечестно. Прежде всего перед законом. Черепанов избивал Каурова в состоянии сильного душевного волнения, с этим трудно спорить. Но если он вернулся и добил потерпевшего, это уже другое. Это уже хладнокровный расчет, пусть и на горячую голову. Это уже умышленное убийство со всем отсюда вытекающим. А нанести мощный точечный удар Черепанов мог, мужчина он физически крепкий, избиение Баркова это подтверждает.

— Советую вам нанять хорошего адвоката.