Семьи.net

Почти все ополченцы побрели вправо. Десять-двенадцать существ, двинувшися налево или оставшихся стоять на месте, взяли под конвой и увели солдаты. Машо с остальными побрело, тоже под конвоем, в палатку. Там все было на удивление похоже на недавний лагерь ополченцев — те же циновки, миски, кружки. «Неужели, — подумало Машо, — медведи ничем не отличаются от нас?» Минут через двадцать пленных по одному стали куда-то выводить. Пришел и черед Машо. В небольшой палатке в дальнем углу лагеря пленное поставили перед столом, за которым сидели два… Существа? Медведя? Врага? Поди пойми, как их там называть…

— Я — уполномоченный по приему пленных майор Фарид Гайнуллин, — грозно представился первый из врагов.

— Я — военный психолог лейтенант Яна Рубинштейн, — отрекомендовался второй медведь. — Назовите имя и воинское звание.

— Звания вроде нет никакого, — обреченно пробормотало Машо. — Я частный биообъект MB/666/5736439565. Идентифицирую себя как Машо Бац. По гендеру — интерсексуал.

— Вот как… Родились гермафродитом или сами себя переделывали? — спросила психологиня.

— Да, я усовершенствовало свою примитивную природу. К мужским половым органам добавило два экземпляра женских, — ответило Машо.

— А какое имя носили до… экзекуции, операции или как там это у нас называется? — поигрывая стилусом, поинтересовался майор.

— При рождении было принудительно названо Андреем Башмаковым, — глухо процедило Машо.

— Так вот, Башмаков, он же Бац, — глядя в глаза Машо, четко проговорил офицер. — Мы с психологом пытаемся понять, куда вас отправить — в постоянный лагерь для военнопленных или же на работы в образцовую семью жителя Свободной России. Вы готовы дать обещание не причинять вреда этой семье? Готовы держать слово?

— Я… я готово. Наверное…

— Наверно или точно? — еще пристальнее глядя на Машо, спросил медведь. — Яна, что нам с ним делать?

— На мой взгляд, агрессия почти исключена, — ответила лейтенантша.

— В общем, так, — откинувшись на спинку стула, заключил майор. — Вам будет дана типовая расписка в том, что вы не причините вреда семье, будете подчиняться требованиям ее главы, не станете проявлять агрессии ни словом, ни делом. Связь с конфедератами запрещена, средства такой связи надо будет сдать, можно писать близким родственникам через наш официальный портал. За нарушение подписки — лагерь для военнопленных. За существенный вред людям, за посягательство на их жизнь — смертная казнь. Готовы подписаться?

— А какой у меня выбор? — спросило Машо.

— Кроме лагеря — никакого, — отрезал офицер.

Машо нехотя взяло протянутую бумагу и, не читая, расписалось.

— Федор, принимай работничка! — закричал с порога комендант, за спиной которого стояло Машо.

Дорога до деревни заняла часа полтора, и за это время начало смеркаться. Никогда еще Машо не проводило столько времени днем или вечером без очков. Деревянный дом, куда пленного привезли после краткой беседы в сельской управе, выглядел как расхожий образ из карикатур на дореволюционную Россию.

— А, заходите! — ответил вставший в дверях медведь с бородой в неэлектронных очках. — Привет, ефрейтор. А тебя как зовут, человек два уха?

— Машо.

— Машо. Я ж запутаюсь так. А можно по-человечески — Маша? Или, там, Саша? — улыбнулся в усы хозяин дома.

— Называйте как хотите, мне все равно.

— Давай, заходи. Машей можно тебя все-таки называть?

— Да как угодно.

— Стоп, Федор, — комендант стукнул себя по лбу. — Вот тебе кнопка. Будет что вытворять, нажимай, приедут из полиции. И самое главное — с тебя отчет о поведении пленного через две недели. Кстати, его когда-то Андреем звали. Андреем Башмаковым.

— Бумаги еще писать? Да что ты… Ладно, будет себя вести хорошо, напишем — только, ефрейтор, на пару писать будем, идет?

— На па-а-а-ару? За бутылку пива.

— Да хоть сейчас налью.

— Сейчас не буду. Через две недели. Но! — комендант поднял палец вверх. — Если хорошо вести себя будет. Ты у нас как бы воспитатель теперь.

— Самого б кто воспитал, — захохотал Федор. — Ну что, Андреем-то тебя можно называть? — вновь поглядел он на Машо.

— Я же говорю: называйте как хотите.

— Ну, лады. Пока, ефрейтор. А ты, Андрюха, давай размещайся. Комнату тебе дам не самую лучшую, но вполне себе пригодную для любых занятий. Маша — именно Маша вот — тебе белье принесет, полотенце. Через час поужинаем, если не брезгуешь, конечно. А водку вам можно?

— Водку?! Есть водка?! — На лице Машо обозначилась неподдельная радость.

— А как же, — довольно ответил Федор. — Ты ж с фронта, как тебе не налить? Но больше пол-литра не дам — кто тебя знает, побежишь еще к своим, а их уже почти до самой Москвы докатили…

— Не побегу. Обещаю.

— А все равно больше пол-литра не дам. Вот завтра — уже по итогам разбора полетов. Сегодняшних. Вас, молодежь, понять сначала надо.

Федор отвел Машо в комнату под крышей на третьем этаже. Там стояли просторная деревянная кровать, стол, стул, рядом в коридоре был туалет и душ. «У меня в боксе ненамного лучше», — подумало Машо. Через пару минут девушка лет пятнадцати принесла белье и довольно крупный девайс с большим экраном.