Семьи.net (сборник)

– Ой, ну что ты, миленькое мое… Сейчас никого раздражать не надо. У нас ведь и пациков много, и контрсексреволюционерчиков. Общество у нас плюралистичненькое. Ох, какое плюралистичненькое! А нынче мобилизация нужна. Еще нам спорить сейчас, кто пацик, кто нацик… Но остальные лозунги – круассанчик свеженький!

– Ладно. Ну, че делать будем?

– А это я тебя хотело спросить! Ладно, шуточка. У нас пять камер. И медведь в вольере. И пленный в мили-букаше. И лучший в Москве специк по таким вот трюкам, еще в зверском цирке работал. И вот теперь поди пойми, как все утрясти, чтобы медведик врага скушал, а нас нет. Пошли…

От импровизированной стоянки до вольера было метров пятьдесят. Перед решеткой Осе пытался что-то втолковать операторам. Несколько поодаль стоял колоритный тип двухметрового роста в ватнике, у его ног лежало что-то вроде хоккейного вратарского шлема.

– Хрюхрю, – поприветстовало босса Осе, улыбнувшись краешками глаз. – Милости просим на оперативку. Думаем вот, что со зверем делать.

– Да, вопросик, – ответил рекламный босс и сразу повернулся к двухметровому громиле: – Иван Иваныч, присоединятейсь. Кстати, прошу любить и жаловать: господин Ярило, знаменитый укротитель медведиков.

– Угу, – пробасил двухметровый. – Здрасьте.

– Итак, вот задача, – задумчиво начало говорить Осе. – Нам нужно зафиксировать зверя так, чтобы он смог сожрать врага, но не тронул операторов.

– А как врага-то вы зафиксируете? – выпалило Машо, которое уже начало проигрывать в голове сцену съемок, от чего все больше хотелось немедленно выпить водки и уйти обратно в кусты.

– Да, еще одна проблема, – отреагировало Осе.

– Насчет зверя… – Иван Иваныч явно любил говорить короткими очередями. – Зверь на цепи. Пока ее привязали к ограде. Можно отвязать. И мы вдвоем с кем-то будем его из-за ограды придерживать. А вот что вы с человеком делать будете, меня не касается. Я тут вам не товарищ.

– Не хотите федеральный заказ выполнять? Перед самой войной? – Робеспьеро приподнял очки и пристально поглядел на дрессировщика.

– Кому война, кому мать родна, – безразлично ответил Иван Иваныч. – А насчет пленного я же говорю: не товарищ. Не нужен – сами зверем занимайтесь.

– Ладно, ладно, – примирительным тоном ответило Робеспьеро. – Осе, как нам пленного диверсанта приспособить?

– Как, как… Думаю вот уже. Нам же рядом с камерами надо быть. Мы можем его тоже на цепи на какой-нибудь зафиксировать?

– И где эта цепь? – задумчиво спросило Робеспьеро.

– Цепь, цепь… – столь же задумчиво пробормотало Осе. – Иван, а у вас еще одна есть?

– Только одна, – ответил дрессировщик. – На которой медведя привезли. Могу съездить еще, поискать.

– И далеко ехать? – с озабоченной миной поинтересовалось Робеспьеро.

– Часа полтора. В один конец.

– Нетушки! Нам за полтора часа все закончить надо! – из-под очков главного рекламщика начала пробиваться испарина. – Думайте, думайте, креативненькие!

– Стоп, – включилось в разговор Машо. – Здесь же сады-мазы тусуются. У них вообще-то такое добро водится.

– Бегом, милое! – радостно воскликнуло Робеспьеро. – Иди к садикам, иди к мазикам, мы тут пока камерками позанимаемся.

– Осе, пошли вместе, – взмолилось Машо.

– Ладно, пошли.

Прыгнув в Осин букаш, креативщики подкатили к будке охранницы.

– Еще раз вам здрасьте, – с предельно миролюбивой улыбкой попыталось начать разговор Машо. – Говорите, садики-мазики тут у вас собираются?

– А, любительница сортиров… – охранница опять приоткрыла глаза. – Ну как, нашла че для интеров?

– Для универсалистов. Шикарное местечко. А мы вот тут садо-мазо еще хотим позаниматься.

– Так это вы там с медведем снимаетесь? Кто вам только разрешение дал…

– Это суперклип будет, по всем каналам пойдет. Само Ташо курирует.

– Чей-то Таша ваша таким делом увлеклась? Вроде нормальная баба-то.

– Ну не знаю… А есть че для мазо-садо?

– Ну, есть. Плетки там, хлысты. Три пойнта прокат одного инструмента.

– А цепи там, кандалы?

– Хоть золотые, хоть серебряные.

– Че? Клипу финиш с золотыми! – взвизгнуло Осе.

– Стоп, стоп, – Машо ткнуло партнера в бок. – Покажите, что есть.

Старуха, махнув рукой в сторону обшарпанного одноэтажного строения, двинула по направлению к нему, пытаясь разобраться в связке ключей. Через минуту взорам Машо и Осе предстали кучи садомазохистского добра: плеток, хлыстов, кандалов, наручников и, конечно же, цепей.

– Ну что, вот эту, стальную. И кандалы. Прибить только чем и куда? – буркнуло под нос Осе.

– К земле-то? До хрена тут всего. – Бабка направилась в угол хранилища. – Скобы вот, костыли.

– А-а-а-а, мамаша, вы прелесть! – расплылось в улыбке Осе. – Тридцать пойнтов с меня, вот карточка.

– Давай сюда, – довольно ответила старуха.

Расплатившись и подкатив к месту съемок, креативщики увидели впечатляющую картину: медведь, уже без намордника, метался по вольеру, а Иван Иваныч в шлеме при помощи одного из операторов еле удерживал в руках конец длинной цепи за дальней решеткой.

– Ой, какие штучки! – захлопало в ладоши Робеспьеро, завидев цепь и скобу в руках коллег. – Садо-мазо-сессия на всю Москву! Выводите пленного.