Семейный быт башкир.ХIХ-ХХ вв.

В некоторых районах (Мелеузовский, Белорецкий), пытаясь показать шайтану, что этот ребенок уже отмечен, ему прокалывали ушко, приговаривая: "Иҫән-Һау тор, ата-әсәңә иш бул" - "Будь жив-здоров, будь товарищем (парой) отцу-матери","Ғумерлөккә, гумер уҙебеҙгә" - "Навечно, вечно нам".

Во имя жизни ребенка приносили в жертву корбан - животное: лошадь, овцу, козу; жертвенное животное не должно было иметь никаких изъянов. Отец младенца обычно заявлял: "Ошо балам торһа, бәрән йәки кәзә һалам" - "Если этот мой ребенок будет жить, принесу в жертву барана или козу". По случаю этого торжества приглашали гостей. Тем, кто не мог прийти, относили мясо домой. Сам хозяин ел мясо только после того, как раздаст хэйер - долю всем присутствующим. Шкуру отдовали мулле, кости закапывали в землю (Бурзянский, Абзелиловский районы). В Зилаирском районе устраивали "праздник в честь ребенка" - бдпдй туйы. Закалывали лошадь, корову или овцу, готовили обильное угощение и приглашали гостей, говоря: "Ул (кыҙ) туйлайбыҙ" - "Отмечаем рождение сына (дочери) ".

Если в семье не выживали дети, новорожденного протаскивали под брюхом собаки (Илимбетов. 1973. С.89-95) или купали над корытом, в котором давали пищу собаке (Абзелиловский р-н). Был также обычай подкладывать ребенка на выкорм к сосцам собаки, если дети до него умирали. Так был выкормлен один башкирский хан, названный Бурнак, что значит "собачий сын" (Лоссиевский. С.375). В Мелеузовском р-не бытовал такой обычай: три раза обнеся вокруг больного ребенка собачье корыто, в него клали ребенка.

Очень распространен был обряд надевания на ребенка "собачьей рубашки" - "эт кулмәге, көсөк кулмэге". Собачья рубашка шилась повитухой или матерью в форме современной распашонки, но подол и рукава не подгибались (чтобы ребенок рос быстрее и чтобы грубые швы не раздражали его кожу), и надевалась она на ребенка сразу же после рождения или после отпадания пуповины. Свое название эта рубашка получила оттого, что первоначально надевалась на собаку и "приобретала" от нее способность противостоять злым духам: действия злых духов, по мнению верующих, переходили на собаку, а ребенку оставалось все только хорошее. В Бурзянском р-не, надевая собачью рубашку на ребенка, говорили: "Эт ғүмерле булһын, ауырыуын эт алып китһен" - "Пусть будет живучим, как собака, пусть болезни его заберет собака". Собачью рубашку на ребенка надевали в течение 7, 10 или чаще всего 40 дней; затем эту рубашку надевали на собаку, и та в ней убегала. Со временем семантика обряда изменилась: "собачью" или "щенячью" рубашку стали называть так из-за маленьких размеров и уже не надевали на собаку, а просто бросали собакам или в проточную воду.

Когда молодая мать окрепнет, чаще всего на третий, седьмой день после рождения ребенка, устраивали торжество в честь первого представления ребенка обществу. Называлось оно по-разному: кендек сәйе -"чай в честь пуповины", еп сэйе - "чай ниток", бэпэй сэйе, бэпес-сэйе, бэпэй ашы - "чай (кушанье) в честь младенца", ул сэйе - "чай сына", йыҙ сэйе - "чай дочери” и т.д. Приглашались только женщины, чаще пожилые, человек 10-12. I ости приносили угощения: масло, сметану, различные сладости и печености. После трапезы им раздавали мотки ниток, заранее приготовленные роженицей, - бэпэй ебе, кы? ебе, ул ебе - "нитки младенца, нитки дочери, нитки сына". Нитки, обязательно белого цвета, 10, 33 или 40 раз обматывали вокруг колена и стопы; полученные мотки раздавались присутствующим как символ долголетия ребенка. В некоторых районах вместе с нитками давали нагрудники кук-рәксҙ, мальчикам давали кисеты (янсцк), девочкам колечки балдак, также раздавали нитки вместе с небольшими лоскутками ткани йыртыш. Перед уходом все произносили благопожелания.

Раньше в случае рождения первенца устраивали большое празднество. М.Баишев писал, что во всех этих случаях закалывали овцу или крупную скотину, приготовляли бишбармак, пили кумыс, устраивали борьбу, скачки; молодежь веселилась пляской под дудку и пела песни. В празднестве принимали участие обыкновенно лишь однодеревенцы того лица, которое устроило пир (Баишев. С.21).

Обряд наречения имени исем туйы - "праздник имени" являлся центральным в цикле обрядов, связанных с рождением ребенка. Это торжество устраивалось, как правило, на третий (Баишев. 0.21 ; Никольский.С.109; Руденко. 1955. 0.270; Попов Н.С. 0.23; Муратов. 0.74), реже -седьмой (Попов Н.С. 0.23) или сороковой день после рождения ребенка. Существовало поверье, что если ребенок часто плачет, значит, он просит себе имя. Наречение имени могло быть отложено на продолжительный срок, если у женщины не выживали дети. В таком случае ребенок мог оставаться без имени до двух лет (Горбунова. С.118), но это исключительное явление.