Семейные тайны

А потом придут поезда. И жесткие слова, взятые на вооружение Аскером Никбином, прозвучат как истинная поэзия: и кровельное железо, и пиломатериалы, и линолеум, который, ведь Аскер новатор, срифмовал с мен олюм, да умру я, любимая присказка, и газопроводные трубы, и радиаторы, краски, ткани,- а потом и поэму сочинит, прорвется истинная боль: удар, который нанесет им Агил, покинув сразу после смерча отчий дом, даже не предупредив куда. И, как всегда, Аскер задумает нечто грандиозное, многослойное, на вкус и элиты, и массы, покорив разом и стар и млад, чтоб и психологическая драма была, и трагедия, и мелодрама, имея в виду слезливых читателей, и трагифарс, чтоб угодить вкусам ироничных, лирический гротеск (и многомудрый критик выскажет свой восторг), и эпопея, чтоб заметила пресса, а выйдет нечто обыденное, ибо реальность, связанная с исчезновением Агила, была криклива и скандальна, приземляла высокий полет поэзии.

Да, Агил не пришел домой ночевать! Может, у него... нет-нет, я бы знала! он бы хоть позвонил, Айна чуяла беду, и страшно признаться,- надо в милицию!.. И розыск: может, у асии? ведь недавно только ездил, и она его надоумила!! Но и Асия встревожена: куда он девался? А у Айши свои люди рыщут по всему городу, во всех районах, надежный источник информации, и собрать слухи, и распустить,вот вам фотография Агила, нет, из города не выезжал, но откуда им ведомо?

Может, к Лейле улетел? Звонок ей, а у той у самой голова кругом: с куклой!., вначале даже не поняла, что за Агил?

"Ну да, разве ты поймешь?" - уколола сестру Айна, и Аскер слышал: но как это в поэму?! Тут же спохватилась: "Прости, не хотела тебя обидеть" (что,напомнила ей).

Бахадур? Да, да, стычка была, а с чего повздорили дядя и племянник, почти ровесники, сразу после приезда Агила от Асии, какая-то мелочь: дескать, надо уважать, о чести, о семейной гордости, и Агил сказал такое, что Бахадур онемел. Был человек - и нет его, Айша в морг, такой не поступал, и тут вдруг на тумбочке у изголовья, как раньше Айна не заметила? перламутровый портсигар, кто вытащил эту реликвию из письменного стола?., а под ним конверт с изображением деда. Развернула - письмо! почерк Агила!.. Фломастером торопливо, разом охватила текст, побелела, сердце выскочит из груди, и радость, что жив, но что он мелет?..

"Ты послушай, Айша!! Хоронить не торопитесь, жив (и зачем она прочла ей?..)! Надоело играть в ваши игры. Как устроюсь (но где??) - сообщу". Расплакалась. Ну что за сын?

"А деньги? На какие деньги он поехал? - спрашивает Айша.- Как бы..." - Не докончила.

Айна вспыхнула: не смей!

"Боюсь,- Айша ей,- что и его, как Асию..." (мол, отрезать придется).

"Ну нет, этого не будет!"

И письмо тут же пришло: "Не пытайтесь меня искать (за что им такое? чем они провинились?), не то перед всем миром!.." (угроза? или кто подучил?). А когда эту записку прочел Аскер, сначала был гнев, потом боль, и тут же сел, пока чувства свежи, и сильная строка - "Неотвратимое случилось..." - стала прокладывать тропу, работал увлеченно, реальный облик Агила постепенно оттеснился, рождалось нечто обобщенно-символическое о возмездии за фальшь, за ложь и так далее (и т. п.), и рушился мир, в котором... а потом, чтоб выкарабкаться из философских дебрей, ухватился" за привычную нить, и дед возник, и сомкнулись та, первая, поэма и эта (дилогия?), а к финишу пламя уже погасло, и громкие фразы воспевали иную молодежь, и она восставала против себялюбия, эгоизма и черствости: уроков, преподнесенных Агил ом любящим родителям.

И Джанибекова семья, а брат Сальми... но прежде об Анаханум. С тех пор как расстроилось с Бахадуром, и она ни за что, как думала Сальми, видя в дочери самою себя, не простит ему измены, жила на берегу моря, где ей подыскали Девичью Твердыню в миниатюре, копию той, что в городе, и никакие ей потрясения не страшны: ^стояла и стоять будет! Обыкновенный домик на сваях, и липла к ним, светясь, радужная пленка, оставляя черный след мазута, а в домике электричество и газовая плита, и по ночам, как зловеще подуют ветры и загрохочут волны, задыхалась свеча, зажженная для того, чтобы отбрасывать длинные тени, и дрожал от страха ее язычок,- а потом наступал штиль, у Анаханум гостили родители, сидели молча, глядя на огненный закат; и она часто вздыхала, куталась в шаль из верблюжьей шерсти; а брат Сальми, известный каратист Салим, оказавшись под развалинами, засыпанный землей, сумел - это ж так просто у йогов, а он и есть йог! - прожить на изрядный запас кислорода в легких, пока его не откопала специальная бригада, в которой и братья Унсизаде, и рослые парни из дружины Айши,- в городе десятки спасательных команд, работа нашлась всем: и сестрам, и сыну Друга Детства от первой жены, и танцовщице из дьявольски красивого дворца, всякого рода всевидящим очам, добровольцам, и шефу Нисы, новоявленному философу, который состязался с Гегелем, и бывшему кавээнщику, и даже той, что страдала астмой ("Мы, женщины, любим вас, дорогой..."), учет и контроль нужны везде.