Семейные тайны

И к тебе, которому неуд, или двойка по этике, нежданно грядет комиссия на службу,- тебе казалось, что Джанибек, поблагодарив тебя за дружеские замечания и на прощанье крепко пожав мужественную руку (другие рабски поддакивали), оценил твой ум (куриный!), а тут - комиссия, чтоб визуально зафиксировать, это любимая присказка Джанибека, и она по забывчивости вспоминается теперь, КАК СТРОИТЬ МОСТ через протекающую здесь речку: вдоль или поперек?.. А у нас копни любого: у каждого ведь, чего таиться, ни для кого не является ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНОЙ, хоть и огорожен участок высоким забором, так что бросьте эти замашки, не морочьте головы ни себе, ни всему честному народу а-ля патриотизмом, пусть и аранским, мы, дескать, и так далее, так вот: у каждого ажурно-аббревиатурный МОСТ этот, или Мировецкая Организация С… неразборчиво: то ли Системы, то ли Социалистического Труда, не как у всех строится, да, да, именно вдоль, и подпорки есть, и цемент крепкий, но что толку, когда речку не перейдешь?., и потому у несчастного КОЛЛЕГИ, который вздумал учить да поучать Джанибека, вдруг выявилось столько несуразностей, что впору составить многостраничный акт, и он передается в нужные руки, на тебя заводится ДЕЛО, которое само начинает работать, переходя от одной инстанции к другой, ты прежде СНЯТ, далее ИСКЛЮЧЕН, с тебя взята подписка о невыезде, и ты обречен на бессонные ночи и тревожные дни, и они покажутся тебе вскоре счастливыми минутами в сравнении с теми, которые еще впереди.

Случалось, Джанибек придумывал и иные ХОДЫ: он сначала возвысит советчика, отослав его подалее, а там, в глуши, так запутают, что и без актов угодишь в тюрьму и, если начнешь колотить в железные ворота, чтоб тебя выпустили, да не приведи Аллах (с большой буквы) бомбить своими писаниями ИНСТАНЦИИ,припечатают уста и найдется сердобольный, который закроет твои очи.

Сказывали даже, что ТОГО, когда еще жив был, навещали в тюрьме… список лег на стол к Джанибеку,- одного после традиционной ревизии сняли, а того, кто ревизовал - возвысил, у другого допытывались (пытали?), что тот ему сказал и по какой такой надобности он хаживал к осужденному… ну да, это о нем извещение в траурной рамке, а третьего так припугнули, что он снялся с учета и отбыл в неизвестном направлении,- всего лишь за визит к недругу.

Побегов отсюда (после Расула) было немало, а один смельчак, так тот на весь край… но о нем как будто было, нет? не было?., как-нибудь в другой раз,- и чуть ли не списком, Аскер Никбин все эти имена почерпнул из четвертой страницы, где траурные извещения, о тех, кто БЫЛ, но вычеркнут Джанибеком, и на А тут, и на иные буквы-судьбы, и по должностям разнообразие: и преды, и замы, и завы, и МНОГИЕ ДРУГИЕ, шпарит и шпарит, что? массажистка? а она-то при чем? с чего Аскер Никбин о ней вспомнил? и что с того, что была ПЕРСОНАЛЬНОЙ?.. Она теперь Аскера Никбина массажирует, и на груди - значок, как прикрепил ей Джанибек, так и красуется,- и учредил ей звание Народного (? может быть, Заслуженного?) массажиста республики.

Но отвлекся семейный меджлис, к тому же Айне не нравится, недовольна, что Аскер затеял скользкий разговор.- Мало ли от чего гибнут!

- И у меня,- на подмогу ей Алия,- бывают неудачные операции, я каждого записываю, чтобы помнить.

- А скольких ты спасла! - снова Хансултанов, называет Афлатуна, знаменитого обозревателя и куратора. Если б вспомнил, назвал бы и Цезарева, бывшего секретаря Джанибека.

Спасет еще: Зулейха поставит точный диагноз, Алия реализует, а кого и Айна своими методами вылечит. И тот, кто некогда о самом себе слухи распускал (что тоже, мол, котировался),- угодит под нож Алии и расстанется с почкой. А приступ у Али-Мухаммеда (это уже после землетрясения), знаменитого боксера, бежавшего с огненной родины и нашедшего приют в нейтральной Щвей-,гцарии? Его счастье, что окажется в их краях и попадет в руки Алии, за что ей будут международные благодарности и прочее к ее и без того немалой славе.

Как в прошлые разы, Махмуд снова напомнит: "Надо дышать в рот" (?), об искусственном дыхании, мол, не сообразили спасти (это же было черт знает в какие давние времена!!), а имя не назовут, ибо неэтично.

Их тоже, Аббасовых, увы, коснулась хворь: одна лишь печаль - болезнь Махмуда, лег с повторным обследованием, Зулейха знает и пытается скрыть, что-то с легкими, а Махмуд, как и прежде, не унывает. И, звоня Аскеру, который снова на виду (а он никогда не исчезал с горизонта), или Хансултанову, а он покаялся, признал, строго предупредили, подолгу говорит с ними, рассказывает про химиотерапию, как вдувают холодные струи в легкие, и хриплые, словно кузнечные мехи, вздохи его, с чего бы? почти не курил, иногда только баловался, и в разговоре нет-нет по привычке скажет вдруг о Джанибеке Гусейновиче (никак от прошлого не уйдут),- и столько любви, такая неподдельная искренность!..