Семейные тайны

- Исчезла как кукла, чтоб ожить как… НАДО ГРУБОЕ СЛОВО, любовник?

- Ты не смеешь говорить пошлости. Я, если ты хочешь знать, не чувствую за собой никакой вины. В том, что случилось, ты виноват в не меньшей мере.

Ну вот, по всем линиям… Расул даже представить не мог, МОЯ САМОУВЕРЕННОСТЬ, что это возможно, и объяснял ее холод, ТЫ СМЕШОН, неотвратимо грядущим ее угасаньем.

- Мы оба, и ты, и я, разрушали.

- Ответь мне, Лейла,- и до семи утра говорили, вспоминая, оправдываясь, осмысливая с первого дня и за все эти четверть века и стычки, и ссоры, и мирные счастливые отношения:

"Ведь они были, Расул!"

И снова упреки, гнев, "Ты не смела", до полного разрыва, а через миг - как в лучшие времена, и сам не веря, что простит,- да, ответь мне, Лейла, что лучше: как ты, зная предполагать или, как я, не зная увидеть?

ТЫ САМ ПОСЕЯЛ, НО ЛЕЙЛА НЕ СМЕЛА!

И его нелепые - в свете того, что случится и ничего Не будет - слова:

- Что ж, ты и сохранила меня молодым, ты и состаришь меня, чтоб выглядел на свои годы.

И Лейле, так они договорились, предстоит выяснение отношений, и будут Расул и Лейла ждать его звонков, и она твердо скажет Победителю, что играли с огнем (?), что затмение (и помутился ум), ЧУВСТВА СГОРЕЛИ, ибо тайна открылась, а Лейла, когда раздался долгожданный телефон,- ведь как ушел тогда - никаких вестей,- и наступило успокоение, больше молчала или односложные "да", "нет", ПОСЛУШАТЬ БЫ, О ЧЕМ ОНИ, и телефонистка воспроизводит их разговор, напечатанный мелким шрифтом, а если Лейла и скажет, то: "Да, да, я тебя внимательно слушаю", и в словах ее какая-то тайна, скрытность, ЕЩЕ НЕ ВЫШЛИ ИЗ ПОДПОЛЬЯ, И ЭТО НЕ ПРЕРВЕТСЯ.

И снова изматывающие душу разговоры: если б не открылось-продолжалось бы, БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ.

Расул вспыхивает от ее слов: "Ты добрый, мужественный, благородный", а он не хочет быть ни тем, ни другим, ни третьим. И думает, как прежде, за нее и ее же словами: "Он нужен мне (ей нужен он), а я нужна тебе (а ей Расул не нужен!!),, и качели от всепрощенья, что обрел свободу, но мерещатся новые обманы, до негасимого гнева, чтоб снова простить, и рабство страшнее прежнего.

И о том долгие разговоры, что она с Расулом жила в постоянном страхе: "А сколько я слез из-за тебя пролила, забыл?", и он, А РАЗВЕ НЕТ? не может возразить, О НИСЕ ТЫ ЕЩЕ НЕ ЗНАЕШЬ. "И ты смел думать, что мой холод!.." мол, критический возраст,- рана, нанесенная Расулом. И еще о благородстве, это скажет Лейла: "Не в том оно, чтоб обвинять друг друга, а в том, чтоб каждому осознать собственную вину".

- Да, да, недополучила от меня ни тепла, ни страсти, и спешишь наверстать…

- Ничего ты не понял, Расул!

- …ценой обмана!

- А как я могла иначе?

- Честно.

- Порвать с тобой? На это у меня не хватит сил.

- А жить, не любя?!

- Но я тебя люблю, Расул!

- Как же можно, любя одного, А ТЫ САМ?? мечтать о встречах с другим?

- Не знаю, но это так.

- И как уживаются в тебе: любовь и измена, слезы и коварство? презренье к сестрам и гордость за свой род? преданность семье и забота о юнце, который… Он тебе и муж, он тебе и сын!

И вечные, пока бьется сердце, упреки ("Я разве обидела тебя? Я Его обидела!"), сожаления, и хочет простить и не хочет гасить возникшее у Лейлы чувство, А ЕСЛИ ЭТО ЛЮБОВЬ? не смеет топтать! и отчаянье, что не может запретить, ЕСЛИ ЭТО ЕЙ УГОДНО, и в каждом ее уходе - куда б ни ушла мерещится ему обман.

- Перестань, не мучай меня, Расул! - взмолилась.

Мечтать о свободе - и быть прикованным к порогу, неволя как душевный покой, и воля как растерянность и смятение.

И когда хочется как исповедь, а получается проповедь, или… а разве бывает наоборот? И было, и есть, и будет: и вдруг, когда иссякаешь, открываются новые бездны. Бездны и бездны. Да, как уживаются: Айша и Асия, Ильдрым и Джанибек (?), и он, Расул, когда… а что? и удары кулаком в пустоту: а как было бы, если б не Джанибек, а он? (И жжет: "И ты не лучше Джанибека!.." - слова Асии.)

И вечные, пока кровь горяча, обиды, и точит сердце, и сгустки скапливаются в тромб.

- но я уже умер, Лейла.

- а если чудо? и начать сначала?

- поздно (потому что уже случилось, и перед глазами искаженное страхом лицо Лейлы, так и не узнает Расул, с чего и как началось и как продолжится, покуда… но кто о том ведает и всплывет ли когда эта тайна?).

А впрочем, уже случилось, и нечего о том, что было бы, если б шло по-старому. К тому же еще и знаменитое ГРЯЗЕВОЕ ИЗВЕРЖЕНИЕ, о чем уже немало говорено и что тоже, помнится, предчувствовал Расул, когда чудо-город в считанные секунды… к счастью, никаких значительных разрушений и жертв, хотя извержению сопутствовали ураганные ветры, и качало высотные дома, небывалые смерчи и землетрясение, завалы, и трубы, как спички, ломало, и столбы и прочее поглотили недра: разверзлись и сомкнулись.